Иван Охлобыстин заявил новосибирцам, что ненавидит ситкомы

 — Мы, конечно, тут же убрали всю квартиру, но через два часа всё снова было в прежнем виде. И это наша обычная ситуация: дохлый номер тут что-то убирать… А больше всех у нас свинячит, конечно, папа…

Иван Охлобыстин:

 — Папа не свинячит — папа привозит! И складирует. Но не всем потом успевает воспользоваться.

 — Папа любит заклеивать всё скотчем. Когда у него хорошее настроение, мы только и слышим, как в разных углах дома трещит скотч. В старости, когда он окончательно сойдёт с ума, я подарю ему скотч и много бумаги!

 — Скотч — это лучшее, что придумало человечество! Бесценная вещь. На самом деле мы первым делом сели все вместе за стол и провели беседу. И дети прекрасно поняли, что да, реалити — это новый жанр и эксперимент для нас, в котором многое хочется попробовать, но чтобы остаться самим собой, нужен определённый порог.

 — Да, и это удивительно. Дети никогда не соглашались ни фотографироваться, ни сниматься где-то — до скандалов доходило! Я и в этот раз был уверен, что они сразу откажутся. И до сих пор не знаю, как это произошло. Решил, что это точно судьба, стечение планет. Значит, надо попробовать. Я вообще люблю эксперименты. Когда мы с Романом Качановым делали «Даун Хаус», то знали, что это кино для коллекционной полки. И меня всё устраивало, хотя Романа, по-моему, нет — он хотел мгновенной славы. И с «Интернами» так же начиналось. Я ведь ненавижу ситкомы. Когда меня туда позвали, я первым делом, помню, спросил: «А там за кадром хлопают и смеются?». Меня успокоили, что нет, не смеются. И я тогда по-другому взглянул на жанр.

Вообще, мы с «Охлобыстиными» ничем и не рискуем. Если шоу не получится, люди просто переключат на другой канал. Но есть шанс, что они увидят в нём и что-то важное для себя.

 — Для нас такой подход был в принципе невозможен. Большая семья архитектурно похожа на воинское подразделение, в нём не может быть длительного застарелого конфликта. У нас, как у военных: война — свисток — все тут же собраны. Это и в шоу можно увидеть — как быстро мы собираемся и переезжаем в новые места. У нас может быть только внешний конфликт с миром: если сломалась машина, например. Но для наших отношений это ничто не значит. И если завтра наши дочери приволокут в дом труп, то мы их, конечно, поругаем, но дальше серьёзно задумаемся, где его закопать (смеётся).

 — Вообще, нас всегда спасает юмор! Любая ситуация у нас, какой бы напряжённой она ни была, всё равно заканчивается смехом.

 — Эта идея появилась три года назад и сразу же была отвергнута. У меня все эти шоу всегда вызывали омерзение. Там все ругаются, обманывают и подставляют друг друга, строят заговоры за спиной, голосуют друг против друга. Но можно же и о другом говорить — например, о том, как сохранить семью, как найти компромисс, а не как разругаться.

Вот, например, мы сегодня в храме встретили Илью Глинникова (актёр сериала «Интерны» — прим. ред.), и он рассказал, как ходил на Казбек в компании православных отцов — альпинистов. Когда до вершины оставалось всего полкилометра, у него вдруг страшно разболелась голова. Батюшки стали его отговаривать от восхождения, а он — ни в какую! Ему объясняют, что можно отёк мозга заработать и умереть, а он упёрся. И тогда один из батюшек говорит: «Что-то и я себя неважно чувствую, останусь здесь». Он хотел сделать это в ущерб себе, но во имя ближнего. И Илья в итоге тоже нашёл в себе силы подавить гордыню и спуститься вниз, а они пошли дальше. Вот такие вещи надо показывать! Почему бы не показать по телевизору истории людей, которые смогли пересилить себя?!

 — Есть разные реалити-шоу. Вот «Семейка Осборнов», например, — жёсткая программа, но честная. Просто американцы такие люди, со своей спецификой. Внутри формата реалити есть ещё много неиспользованных ниш. Телевидение портит очень многое, и я как зритель не хочу разбираться в семейных проблемах не знакомых мне людей. Но внутри шоу есть прекрасная возможность показать людям и что-то хорошее. И, например, обрисовать культурный спектр: просто показав в кадре, кто что читает, ты, возможно, пробудишь интерес зрителя к этим книгам. При этом в «Охлобыстиных» я ни в коем случае не претендую на то, чтобы быть образцом добронравия. Нет! Отец у нас с причудой, и мамаша ему не доверяет. Так что нам и самим интересно посмотреть, что получилось в итоге.