Вокзал на двоих
Веру Васильевну Протасову все обычно видят вместе с дочерью — пятидесятитрёхлетней Валентиной. Она ходит по всем инстанциям уже семь лет и требует квартиру, Вера Васильевна в основном молчит.
Ночуют мать и дочь в подъездах, аэропортах и на вокзалах. Вообще-то, делать это запрещено. Но спасибо добрым людям, не прогоняют. Иначе пенсионерка точно замёрзнет на улице.
Да и сделать это, наверное, не у каждого поднимется рука: она совсем не пьёт, одета чисто и опрятно, говорит редко, с певучим украинским акцентом и почти всегда улыбается, особенно если речь идёт о её дочери Валентине:
— У нас совхоз был, я всю жизнь там проработала, ни от какой работы не отказывалась и хаты глиной мазала, и в коровнике убирала. У меня ещё есть дочь, а Валентина старшенькая, я её больше всех люблю.
График жизни у женщин такой: с утра Валентина пристраивает свою мать с вещами в какое-нибудь укромное местечко.
Затем отправляется «на работу» — так она сама называет бесконечное хождение по различным инстанциям, судам, правозащитникам, общественным организациям и редакциям газет. Недавно зашла к нам.
С собой у Валентины целая кипа документов. Но суть своего дела она уже привычно излагает в нескольких словах:
— В 2011 году наш дом в Новоуральске сгорел. Идти нам было некуда, и администрация поселила нас в такой дом, где жить невозможно. Пола нет. Ветер изо всех щелей. Холодно очень. Условий никаких. Другого жилья нам не дают, хотя в районе квартиры пустуют.
Непростая история
Впрочем, в этой истории не всё так однозначно. Вскоре после пожара неравнодушные жители пустили Протасовых в благоустроенную квартиру хотя бы на время. Но вскоре там образовалась настоящая свалка. Валентина стала приносить сюда всё, что считала необходимым для жизни. В итоге квартира оказалась завалена кучей хлама. И женщину, и её престарелую мать пришлось выселять судебным приставам по жалобам соседей.
Предоставила поселковая администрация Вере Васильевне и вариант для постоянного жилья. Но Валентину он не устроил, и жить там она не захотела, а сейчас и рада бы, но полуразрушенная избушка совсем пришлав негодность. Там нет пола и удобств. И главное полуразрушенная печью, топить которую опасно для жизни. С этим согласна и прокуратура.
— Жилье нуждается в ремонте, прокуратура потребовала устранить данное нарушение в судебном порядке, 27 января 2017 года требования прокуратуры Таврического района удовлетворены, — прокомментировал нам ситуацию представитель прокуратуры Омской области.
Но это решение еще не вступило в законную силу. И когда администрация сможет исполнить это решение, еще большой вопрос: практика показывает, что это может затянуться на несколько месяцев. А значит, пока пенсионерка будет жить по такому же графику, как жила эти семь лет.
Каменные джунгли
После похода по инстанциям Валентина отправляется за едой. Оказывается, добыть себе пропитание в каменных джунглях несложно. Чай, или хотя бы кипяток, подают двум женщинам официантки круглосуточных кафе или продавщицы магазинов.
— С 13.00 до 15.00 дают обед в церкви Параскевы Пятницкой. Кормят здесь хорошо, даже суп варят на косточке. Сюда не брезгуют приходить даже те бабушки, у которых квартира есть, а пенсия маленькая. И вы пойдёмте, покушаете, — агитирует нас Валентина.
С собой женщина носит баночку из-под майонеза — сюда она накладывает еду для мамы — и пластиковую бутылку для компота. Пищу бережно укутывает тряпками и кладёт в сумку, чтобы не остыла.
Еще есть вариант получить порцию гречки или супа — в благотворительном центре «Каритас». Там раздача начинается в 14.30. Так что приходится выбирать, где поесть — везде не успеешь. Печенье и конфеты в избытке подают на поминках.
Куда нужно идти сегодня, говорит местное сарафанное радио. Ценной информацией бездомные охотно делятся друг с другом. Валентина по их меркам еще молода и прекрасна, у нее даже есть поклонники. На этот раз подошёл человек, который назвал себя Джек Воробей.
Но к таким ухажерам она равнодушна. Лишь бы не обижали.
— А то пристала к нам ночью одна женщина. Как её пропустили, даже не знаю. Пьяная, ни денег, ни документов, штаны спущены… И давай с моей мамы шубку снимать — «холодно» ей! Как ночь пережили, не знаю, — рассказывает Валентина.
Вещи и одежда тоже совсем не проблема, их всегда можно получить в той же церкви. Самый большой дефицит — чистое нижнее белье, но его выдают. А раз в месяц в «Каритасе» можно получить кусок хозяйственного мыла и устроить стирку где-нибудь в туалете.
Самое трудное для бездомных — найти место, где помыться. Обычно для этой цели подходят туалеты в общественных местах, таких как крупные магазины. Но для Валентины Ивановны подходят только места для инвалидов, а таких в городе немного.
— Последний раз маму я помыла на Крещение, — рассказывает Валентина. — Мы ездили в Ачаирский монастырь, и матушка нас благословила. Все бы хорошо, но только когда я её из ванны вытаскивала, она немного поскользнулась и на бок упала. Думали, перелом. Но сделали рентген — кажется, всё обошлось, только может трещинка есть, — делится с нами своими переживаниями бездомная со стажем.
Валентина Васильевна, кажется, жалеет, что не сломала все ребра: перелом дал бы ей возможность хоть немного времени полежать в больнице, так почти весь день она вынуждена сидеть на стуле.
«Курорт»
Единственное доступное место для своеобразного отдыха бездомных — социальный приют на Семиреченской, но сейчас их могут сюда пустить только за плату — 80 рублей в день на человека.
Для женщин это большие деньги. И теперь сюда они приезжают, только если ночлег оплатит кто-то из тех, кто пожалеет их. Последний раз были здесь почти месяц назад: жильё на два дня им оплатил омский полицейский.
— Они у нас два месяца жили бесплатно, по закону дальше социальные услуги мы должны предоставлять только за плату. Тем более, что у Веры Васильевны есть пенсия. Мы даже предлагали её устроить в дом-интернат, но она отказывается категорически: «Я буду только с Валюхой». А эта Валя её просто замучила, ведь она живёт за счёт матери, — так прокомментировал нам ситуацию Борис Дыбец, директор Центра социальной адаптации.
Семь лет мытарств и скитаний Вера Васильевна переносит с героической стойкостью, и по-прежнему отказывается поселиться в интернат, чтобы не расставаться со своей любимицей
Как быть?
У нашей редакции нет ответа на этот вопрос. По закону власти все сделали правильно: и предоставили пусть полуразрушенное, но жильё, и оказали социальную помощь. Но вот только то, что бабушка семидесяти семи лет сидит в залах ожидания, правильным назвать никак нельзя.
Мы ждём ваших ответов и советов: как поступить в этой ситуации?