om1.ru
«Я не знала, зарежет он меня или изнасилует»: омичка полгода не выходила из дома, скрываясь от психопата Девушка стала жертвой агрессивного поведения со стороны бывшего возлюбленного. Омичка рассказала, как полгода не выходила из дома и лечилась у психотерапевта.

«Я не знала, зарежет он меня или изнасилует»: омичка полгода не выходила из дома, скрываясь от психопата

Девушка стала жертвой агрессивного поведения со стороны бывшего возлюбленного. Омичка рассказала, как полгода не выходила из дома и лечилась у психотерапевта.
25 января 2020, 12:00
интервью

Более 15 тысяч преступлений в сфере семейно-бытовых отношений было совершено в России за первые девять месяцев 2019 года. Такие цифры назвали в МВД РФ порталу РБК. За сухими цифрами скрывается огромное количество страшных историй — а некоторые из них оказались за рамками статистики.

Многие жертвы попросту боятся обращаться за помощью. Они обвиняют в происходящем себя, страшатся, что последует общественное осуждения. Их жизнь находится под угрозой, и они молчат, не желая навлекать на себя гнев своего мучителя. Омичка Марина Оводова (имя изменено — прим.авт.) обратилась в редакцию Om1, чтобы рассказать свою историю. Она надеется, что поможет женщинам, которые попали в похожую ситуацию и не решаются попросить о помощи.

«Как он может ударить, он же тебя так любит»

 — Сегодня много говорят и пишут о мужской агрессии по отношению к женщинам. Я думала, что живу в благополучном мире, но оказалось, такого очень много и среди моих близких знакомых. Особенно это касается людей из творческой сферы. Много подруг находится в абьюзивных отношениях, они не могут их разорвать, потому что боятся, что их попросту прибьют. Как только женщина прямо или косвенно изъявляет намерение прекратить отношения, начинается психологическое давление, мужчина применяет физическую силу, чтобы воспрепятствовать разрыву.

— Расскажи, как началась эта история.

 — Поначалу у нас были сильные чувства. Вместе мы не жили, встречались на нейтральной территории. Отношения были хорошими, он старался. Но затем выяснилось, что он скрывал от меня наркозависимость. Тогда я поняла, что продолжать эти отношения попросту опасно, особенно учитывая его круг общения, во многом состоящий из неблагополучных людей, в том числе ВИЧ-положительных. Я сразу сказала, что не могу больше с ним встречаться — реакция была резко отрицательной. Это был полный сталкеринг.

Марина Оводова:

«Я не брала трубку, заблокировала его в соцсетях, тогда он начал поджидать у подъезда. Оскорблял, бил кулаком по лицу и по телу, разбил нос. Многие мои друзья получали от него провокационные сообщения, где он выставлял меня в негативном свете, распространял грязные сплетни. Хорошо еще, что я не отправляла ему своих откровенных фото — знаю, многие девушки увлекаются этим во время романтических отношений, хотя делать это следует с крайней осторожностью (например, делать фото, где вас нельзя узнать). Думаю, если бы у него были эти снимки, их он бы тоже обязательно разослал».

Дошло до того, что я стала бояться выходить из дома. Не могла зайти в соцсети, мне пришлось на полгода удалить страницу, хотя через нее я поддерживала рабочие контакты. Все эти полгода я не работала.

— Ты обращалась в полицию?

 — Там мне не помогли в первую очередь из-за того, что он всегда подкарауливал меня без свидетелей. Чтобы человек был наказан, нужно доказать, что это сделал именно он. А он поджидал меня в темном подъезде, где никого не было, бил, хватал с силой, рвал на мне одежду, пытался совершить действия сексуального характера. Он не избивал меня до полусмерти, но все равно это очень страшно до паники.

 
Один раз он пришел, а я не открыла ему. Тогда он изрезал дверь ножом, она была вся в щепках. Когда он подкараулил меня в следующий раз, я не могла забыть об этом ноже у него в кармане. Он начинает на тебя орать и бить, и непонятно, то ли просто поколотит, то ли прирежет. А свидетелей, как всегда, нет. Его вызывали на беседы в полицию, но он всё отрицал. Этим все и ограничивалось. Нередко мне не верили общие друзья, жалели его, говорили: «Он же так влюблен, он страдает, ты его отвергла». Не верили они и тому, что он мог поднять на меня руку, ведь «он же так тебя любит».

Мама избила сковородкой

— Если сейчас оглянуться и посмотреть на начало ваших отношений, были ли какие-то «тревожные звоночки»?

 — Поначалу он не ругал меня, не оскорблял. Более того, он проявлял агрессию, если кто-то позволял себе неосторожные высказывания в мою сторону. К примеру, однажды из-за этого он налетел на своего отца. Конечно, это казалось странным, но не побуждало меня к действиям: чувства все перекрывали. Я пыталась на него как-то воздействовать; это типичная ошибка женщины: пытаться изменить мужчину. Надо было руководствоваться словами моей мамы, которая всегда говорила: смотри, как он общался с родителями и бывшими.

Марина Оводова:

«Я однажды случайно пересеклась с его бывшей женой, она спросила: «Ты вообще знаешь, что он поднимает руку?» Бил ее по лицу… И меня всегда шокировало, что от этого брака у него две прекрасных дочки, но он не участвует в их воспитании, не содержит. Я уже молчу о том, что периодически он позволяет себе перебрать с алкоголем».

Более того, даже когда он начал проявлять свое истинное лицо, я все еще была к нему привязана. Он так искренне раскаивался после своих провинностей, что невозможно было ему не поверить.

— Можешь попытаться поразмышлять о том, что сделало его таким? Говорят, зачастую причины кроются в семье.

 — Когда я познакомилась с его родителями, я поняла, что там и правда очень серьезные проблемы. В детстве, когда он был младшим ребенком, с ним сюсюкались, затем, когда появились еще дети, ситуация резко изменилась: его стали воспитывать в строгости, которая граничила с жестокостью. К примеру, ему разбили об голову гитару, мама побила сковородкой… Когда мы пришли к ним в гости, эта семейная пара вела себя попросту невоспитанно: они проявляли ко мне агрессию, хотя совершенно не знали меня как человека, встретили нас словами «Че приперлись?» Создалось впечатление не очень интеллектуальных людей.

— Говорят, как минимум в некоторых случаях психические проблемы передаются по наследству.

 — Я знаю, что это точно касается биполярного аффективного расстройства, насчет других болезней не осведомлена. Если оно есть у родителя, высока вероятность, что заболеет и ребенок — особенно если его воспитывает этот родитель. Если он растет в доме с этим человеком, он перенимает модели поведения. Думаю, что у кого-то из его родителей какие-то психические проблемы точно есть, судя по методам воспитания.

«Ты выдумываешь проблемы на пустом месте»

— Ты сталкивалась с тем, что многие сегодня считают некоторые психические заболевания (к примеру, депрессию) «мифом»?

 — Я испытала это на себе. У меня психические проблемы начались в детском возрасте, а в подростковом, когда они усилились, меня начали лечить. Были длительные периоды ремиссии, но эта ситуация с преследованием меня сильно всколыхнула, болезнь снова начала проявляться.

Марина Оводова:

«Постоянная тревога, бессонница, ты боишься совершенно невинных вещей. Когда у меня тяжелая депрессия, я не могу находиться среди людей, которые ее «отрицают». Ты становишься настолько ранимым человеком, что невыносимо слышать, когда тебе говорит: «Что ты тут проблемы на пустом месте выдумываешь». А ты полдня потратил на то, чтобы встать с кровати и куда-то пойти. Или даже несколько дней».

В этом плане среди творческих людей мне находиться легче: в этой среде легче найти понимание, к примеру, многие мои знакомые музыканты, художники и др. не понаслышке знают о таких проблемах. Думаю, здесь можно проследить закономерность: творчество — это то, что позволяет нам сублимировать разрушающие эмоции. С другой стороны, дико встречаться с отношением, будто депрессия и другие подобные заболевания — «удел» творческих людей.

 
У одной подруги ярко выраженная послеродовая депрессия, про которую в обществе многие говорят, что это «выдумка». И сама подруга свою депрессию отрицает, утверждая, что просто «жизнь не сложилась». Я порекомендовала ей обратиться к психотерапевту, а она ответила: «Это же для вас, творческих, я-то нормальная». Вот это страшно: когда представитель «обычной» профессии отрицает свое тяжелое состояние и говорит: «Что это за ерунда новомодная: ходить и кому-то рассказывать о своих проблемах». С этой распространенной точкой зрения надо как-то бороться.

— А тебе много времени потребовалось, чтобы решиться и обратиться за помощью?

 — На самом деле, ощущение того, что тебе нужна помощь, появляется сразу — и важно этому ощущению последовать. Взять, к примеру, мужчину, о котором я рассказывала выше — у него ярко выраженные психопатические наклонности, но он никуда не обращался, чтобы получить диагноз и помощь. То есть, человек понимает, что у него проблемы, но ничего не хочет делать.

Марина Оводова:

«Он боялся, что врачи этого профиля заколют его до овощного состояния — это, кстати, пример еще одной крайности: некоторые люди, думая о таком лечении, представляют себе фильм «Пролетая над гнездом кукушки».

— Какое нужно лечение и что оно дает?

 — Нужны таблетки и психотерапия: они лучше действуют вместе. Конечно, предварительно лучше исключить проблемы с алкоголем и наркотиками, если они есть. Потому что важно соблюдать дозировку, а это сложно делать, находясь в измененном состоянии сознания. Правильно подобранное лечение — это 99% успеха. Мне не могли его подобрать в течение четырех лет, я только последние полгода чувствую себя нормально: попался хороший врач. Психотерапия — это долгий метод: нужно немало времени, чтобы осознать проблему. То же биполярное аффективное расстройство не лечится, но при помощи терапии увеличивается уровень осознанности человека. К примеру, если у него аффективная фаза, он этого не понимает, потому что ему хорошо. В этой фазе он может наломать дров. Поэтому и лечение для фаз разное.

— Что в итоге оказалось наиболее действенным в «борьбе» с преследовавшим тебя мужчиной?

 — Есть такая стратегия «серого камня». Психопата задевает, когда женщина ярко выглядит, проявляет какую-то негативную реакцию на его действия — для него это кайф. Любую реакцию — агрессию моих друзей, мечтавших побить его, мою злость, даже заявления в полицию — он воспринимает как подпитку своим эмоциям.В моем случае самым эффективным оказалось притвориться мешком картошки. Никуда не выходить, никак не реагировать, затаиться. Если ты не можешь удалить страницы в соцсетях, нужно стараться как можно меньше их обновлять, реже выкладывать что-то. Тогда ему станет неинтересно: просто не за что зацепиться.

Om1 прокомментировал ситуацию врач психиатр-психотерапевт.

Марк Гринберг, директор психологического центра «ЛЕГЕ АРТИС»:

«Иногда тот, кому отказали в близости, трансформирует свое чувство отверженности, беспомощности, несостоятельности перед другим человеком в жесточайшую агрессию. Грубо говоря, это выглядит так: я накажу тебя за то, что ты меня отверг. Такие люди действительно могут быть опасными. В ряде зарубежных стран предусмотрена уголовная ответственность за преследование (сталкинг), законодательно предусмотрено ограничение доступа к жертве. У нас же, как правило, ничего такого не происходит. Более того, жертва эмоционального и физического насилия со стороны бывшего партнера крайне редко обращается в полицию и в принципе за помощью. Женщина начинает мыслить в рамках распространенного в обществе виктимблейминга (обвинение жертвы) и сама становится носителем этой позиции: «Раз меня преследуют, со мной что-то не так, я виновата». Здесь важно осознать: вы можете испытывать чувство вины из-за того, что ваши отношения не сложились. Но это не значит, что вы виноваты в происходящем. Это не вы преследуете кого-то — это вас преследуют, бьют, подкарауливают в темном подъезде. И вы должны обратиться за помощью в полицию, сообщив, что существует угроза вашей жизни.

 
«Нужно рассказать друзьям, знакомым. Чем больше вы погружаетесь в самообвинение, тем более беспомощной вы себя чувствуете, и тем более грандиозный «ореол» приобретает фигура преследователя в ваших глазах. Но ваше чувство беспомощности — это иллюзия: вы вполне можете изменить эту ситуацию, но для этого вам нужна помощь и поддержка. Сейчас в Омске работают группы женщин, которые стали жертвами эмоционального насилия. У нас есть психологические службы, телефоны доверия. Обратиться за помощью нужно обязательно. Чем дальше вы будете от преследователя, тем лучше. Поначалу, когда вы отдаляетесь, это способствует нагнетанию эмоций. Агрессия может нарастать, но спустя некоторое время преследователь может перегореть, чувства пойдут на убыль, вместе с ними спадет и ситуация. Но так происходит далеко не всегда. Так или иначе, нужно максимально отдалиться, исключить возможность малейшего контакта с преследователем».

«А когда ситуация благополучно разрешится, желательно обратиться к специалисту, потому что жертвам такого преследования, как правило, нужна психологическая реабилитация. Последствиями могут быть посттравматическое стрессовое расстройство, депрессия, психосоматические проблемы, а также негативные ожидания от последующих отношений. Эту ситуацию надо прорабатывать, перерабатывать, снимать напряжение в своей эмоциональной памяти, чтобы ваша дальнейшая личная жизнь была нормальной».

Фото: Pixabay, Unsplash

Хочешь чаще читать новости Om1.ru? Нажми "Добавить в избранные источники Дзен.Новостей".
Нашли опечатку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter