«Леся, не устраивай скандал!»

Известная как ставленница Алексея Венедиктова, враг российской оппозиции и участница телешоу «Холостяк», она запомнилась омичам не только своим выступлением, в котором призывала молодежь не покидать город, но и конфликтом с Антоном Дымченко, продакшн-директором рекламного агентства «Коперник». Во время его речи Леся делала замечания и ругалась матом. В омских СМИ появилась информация, что Антон намерен подать иск в суд за оскорбление личности.

— Чем вызван конфликт с Антоном Дымченко?

— Мне было жалко свое время и внимание, которое я потратила на «этого чудесного спикера». Также мне было обидно за людей, сидящих в аудитории. Они были в таком положении, что не могли ему сказать: «Уйди отсюда!». Слушатели не могли встать и уйти, потому что ждали следующих выступающих. Я долго молчала из-за уважения к организаторам. В первую очередь я думала не о его лицемерии и профнепригодности. Он начал свое выступление с того, что пообещал не хвастаться, но тут же начал говорить о своих наградах. Я бы и не стала выступать, если бы не услышала от сидящих в зале людей, что Дымченко несет пургу. Все стеснялись сказать об этом вслух. В таких ситуациях я решила быть маркёром адекватности, поэтому я встала и попросила его уйти. Я не начала с мата, а в Сеть попало видео, где я уже разозлилась. Я сделала ему 3 замечания. Он выступал 45 минут, показав ⅓ презентации, постоянно задавал вопросы аудитории. Это не было мастер-классом. Я спокойно указала ему на это, но он не заканчивал говорить. Поэтому и попросила его заткнуться. Ну не понимает человек без перехода на личности. У него нет ни капли самоуважения, не знает, когда надо остановиться, с ним надо грубо разговаривать, чтобы понял. Если хочет верить, что он профессионал, то пусть верит в этот миф. Мной руководило желание освободить зрителей от оков этого безумия. Я приняла на себя удар. Никто другой не осмелился высказать ему правду в лицо.

— Что бы вы посоветовали Антону, чтобы исправить подобное первое впечатление?

— Важен самоанализ, честность и чувство юмора. Если ты адекватно себя оцениваешь, честен сам с собой и понимаешь, что ты профан в каких-то вопросах, но относишься к этому с юмором и самокритикой, то жить будет проще. Когда я высказалась насчет Антона, ко мне подходили ребята и благодарили, что я поставила его на место. Омск — маленький город, поэтому люди боятся с кем-то ссориться. Но мне кажется, что омские журналисты и пиарщики должны отдавать себе отчет, что в глаза могут говорить одно, а за глаза — другое. В Омске нет конкурентной среды, а это мешает развитию. Но когда приезжают спикеры федерального уровня, типа Волина и Рябцевой, то стоит прибить свою спесь и вытянуть себя на уровень. Антон этого не сделал. Он рассчитывал на аудиторию, которая не ориентируется в том, что происходит за рубежом и на федеральном рынке, а не на тех, кто выше его на голову. Я набралась смелости и высказала ему это.

— Вы производите впечатление смелого человека, а есть то, чего вы боитесь?

— Единственное, что меня пугает — не справиться со страхом. Страх сковывает. Если я чего-то боюсь, то стараюсь работать над этим. Стараюсь выходить из зоны комфорта. Мне раньше было страшно остаться без поддержки близких. Когда я с этим столкнулась, то поняла, что и без этого можно выжить. Это было полгода назад. Есть страх не реализоваться, не угодить своим желаниям, не удовлетворить потребности. Страх — не рациональное зерно, он просто притупляет возможности. Он заставляет делать нас глупые поступки. Я стараюсь преодолевать это.

— У вас приличная карьера, неужели вы не считаете себя реализованной?

— Мне 26 лет и было бы странно считать себя, как Антон Дымченко, царем горы. Я повышаю свою планку, появляется смысл и возможности роста. Считать себя пенсионером — это глупо. Я многого добилась, горжусь своим путем и проектами. Не умаляю свои достоинства. Но сколько я еще всего могу сделать. Впереди много перспектив.

— На форуме вы слушали чужие выступления? Что понравилось? Что вызвало резонанс?

— Я была на пленарном заседании. И меня поразило, насколько бизнес, пиар, благотворительность и законодательные сферы не синхронизированы между собой. В Омске нет площадки, где бы они могли обмениваться знаниями и данными. То, что говорили выступающие, вызвало у меня разнообразные эмоции. Но я молчала. Мой парень сказал: «Леся, не устраивай скандал». Но мне дали микрофон и я высказалась, что выступающие ошибаются. Например, большое заблуждение, что бизнесу не нужны публикации в СМИ. В мое агентство часто приходят как раза за этим. Скоро будет Балтийский медиафорум, там точно такие же проблемы. Меня поражает, что люди живут внутри своих группок, как Антон. Это может быть территориальная группа или внутрисферная, люди не выходят за рамки. Это как думать, что за МКАДом жизни нет. Меня поражают зашоренные пиарщики и медийщики, которые не следят за мировыми трендами, не отслеживают деятельность вне своей работы. Поэтому рынок не развивается.

— Вы много путешествуете по России, какое у вас мнение о регионах?

— Мне кажется странным не видеть свою страну. В столице так много стереотипов про регионы, которые не имеют за собой никакой основы. Когда я приезжаю в Омск, Екатеринбург, Саратов, Волгоград, то я вижу несовпадение между тем, что кажется и тем, что на самом деле. У регионов огромный потенциал, но их развитием и брендом никто не занимается. У людей достойное образование, они не уступают столичным журналистам. Если бы правительство и крупные компании были социально ориентированы и давали возможности этим людям, чтобы они не уезжали из своих городов, то все бы изменилось. Это как проблема с санкциями. В регионах все хорошо и нормально, на уровне, но нет логистики между городами. Например, из Волгограда в Москву везут очень мало продуктов, то же самое со знаниями, кадрами и деньгами. Если в Омске создать новое СМИ, как сделали это в Перми, когда было организовано много культурных мероприятий. Нужно привлечь внимание всей страны, нужно наладить туризм, тогда появятся крупные рекламодатели. Я спросила в Омске, устраивают ли в городе крупные федеральные мероприятия. Люди покрутили пальцем у виска, мол, кому захочется приезжать в Омск. Но ведь это большой город, с потенциалом и шикарной природой. Но внутри него не действует система развития, поэтому ничего не происходит. Это печально. Люди, которые сверху принимают решения, похоже, не видят этого.

— Какая основная мысль была у вашей выступления?

— Я решила ответить на вопросы аудитории. Я пришла ради людей, а они пришли ради меня. Общение с аудиторией — это двустороннее движение. Нельзя быть как Антон Дымченко. Нельзя устраивать монолог. Нужно получать отдачу. Было много вопросов про мотивацию, привлечение внимания и развитие себя в регионе и карьере. Мой посыл — про поиск себя, про стержень. Даже если кажется, что ты и твой город никому не нужен.

— Что должен знать и уметь настоящий журналист?

— Я не считаю себя журналистом, я всегда была медиаменеджером, коммуникатором и продюсером. Есть много людей более компетентных в этом вопросе. Я нанимаю журналистов, много с ними работала редакции. Журналистика не связана с образованием. Это не диплом. Венедиктов и Сванидзе — историки по образованию. Журналист должен искать правду, сомневаться, хотеть новизны, развиваться как человек, не теряя индивидуальности. Очень многие похожи друг на друга. Это неинтересно. Журналистика — это рассказ про людей, поэтому надо их любить и понимать. Надо транслировать их жизнь. С моего курса журналистики профессией занимается максимум 20%, кто-то ушел в пиар. Чаще всего это рядовые редакторы. Некоторые соглашаются на работу без упоминания их имени в материалах. На такое нельзя соглашаться! Нужно идти вопреки. Если ты делаешь хороший контент, не соглашайся на безызвестность. В журналистике ужасный график работы, я это хорошо помню. Многие не получают должного внимания, да и адекватной зарплаты. Журналист — узкое понятие, у нас в России нет половины медиаспециальностей, которые существуют за границей. Поэтому у нас контент-менеджер и аналитик может быть журналистом. Надо расти и равняться на топовые российские и зарубежные издания.

— Какие издания являются для вас авторитетными?

— Я со многими изданиями сталкивалась слишком близко и разочаровывалась. Мне нравятся какие-то конкретные схемы, например, то, что делает «Meduza». Они пытаются работать с модными форматами. Мне нравится издание «Такие дела», они вывели неинтересную социальную тематику на новый уровень. Они делают интересно. Я люблю digital-медиа, нужно понять, как они работают, чтобы увидеть новый путь журналистики. Я много слежу за зарубежными изданиями. Больше даже за их каналами в соцмедиа. Например, есть такая девушка София Амарузо, она создала проект «Girlboss». Это женская и феминистская тематика.

— Вы феминистка?

— Не оголтелая. Сейчас феминизмом называется здравый смысл. Никто не заслуживает равного отношения, но все заслуживают равных возможностей. Если кому-то нужно реализоваться через борьбу — это нормально. Это право каждого. Если женщинам хочется бороться с сексизмом, удаляя соски, то это их право. Я читаю феминистские паблики, чтобы узнавать о ментальном здоровье. В России этот термин не распространен. Тебе повезло, если ты родился белым, гетеросексуальным мужчиной, но если ты другой, если есть отклонения от нормы, то ты обречен на проблемы, комплексы и страхи. Я читаю подобные СМИ, чтобы бороться со своими внутренними стереотипами.

— Как начать сотрудничать с агентством Леси Рябцевой?

— Люди сами выбирают меня. Происходит естественная фильтрация. Не всякий будет работать с Лесей Рябцевой. Мне можно написать. Я открыта в социальных сетях. Один сотрудник стал со мной работать через «Инстаграм». Он мне просто написал, начали общаться, выяснилось, что он занимается СММ и веб-дизайном. Все зависит от желания, если оно есть, то человек всего добьется. Многие пропадают после первого тестового задания. Я консультирую. Как говорит мой духовный учитель: вселяю уверенность. Тот, кому нужна моя поддержка, может спокойно мне написать. Я всех поддержку и проконсультирую. Помогу контактами.

— Вы бы стали заниматься работой вне медийного пространства?

— Я бы занималась коммуникацией, была пиарщиком или продюсером. Я бы прошла тот же путь. В 12 лет у меня был опыт работы на волгоградском телевидении. Я во многом разочаровалась, например, в системе образования, в людях, которых считают идолами. Поэтому я не работаю в медиа. Я просто занимаюсь теми проектами, которые мне интересны. При любой профессии я была бы собой.

— Как вы относитесь к блогерам?

— Я против ярлыков. Я против тупизны и лицемерия. Я была на канале «360», где проходил медиапроект «Облако». Там было много блогеров и они делали ужасные заявления. Например, что они не участвуют в политике, но при этом у них есть контракты с министерствами. Многие из них засветились в Министерстве культуры, а кто-то из команды даже в Госдуме. Говорить при этом, что они вне политике — лицемерие. Они много себя хвалили, а на вопрос «какие книги надо читать» ответить не смогли. Ненавижу заносчивость. Они сидели на медиаплощадке и ругали журналистов. Я сделала замечание, что не надо выпендриваться. Они сидят на телеканалах, но при этом не уважают СМИ. Люди держат им микрофон, направляют на них камеры, ставят свет и выводят их в эфир. У этих людей дикий опыт работы и высокий профессионализм. Я считаю, что блогеров надо воспитывать, они забывают, что отличаются от журналистов отсутствием этики. Не мне, наверное, про это говорить, но я думаю, что имею на это право. У блогеров часто нет адекватности и границ дозволенного. Они часто не понимают, что такое ответственность за информацию.

— С какими чувствами вы вспоминаете телепроект «Холостяк»?

— Неоднозначно. Это крутой эксперимент и буря эмоций, я до сих пор их переживаю. Это открытие себя и преодоление страхов. Вспоминаю прыжок с парашютом и вейкборд. Я недавно была в Греции, приехала на берег, где катаются на вейке, но не решилась встать на доску без инструктора. Но наблюдала за теми, кто катается, с ощущением полета. У меня теплые чувства к «Холостяку» и к опыту. Это хорошая школа, я до сих пор общаюсь с командой проекта.

— А что для вас любовь?

— Мой любимый человек, прежде всего, мой друг. Он индивидуальность. Мне этого было более чем достаточно, когда произошла наша встреча. Мы познакомились на почве общих проектов. Мы не собирались строить отношения, но как-то так само получилось. У нас много общего. У него прекрасное чувство юмора, он умный, защищает меня и заботится обо мне, а это сложно, потому что мы — женщины — часто сами не позволяем этого. С ним я могу побыть девочкой, покапризничать или взять микрофон и накричать на омского пиарщика. Во всех этих ситуациях он меня принимает и не пытается переделать. Я раньше очень часто плясала под чужую дудку и обжигалась.

— Не возникло желание остаться в телевизоре?

— Я не против. У меня нет самоограничений. Я с радостью пойду на телевидение и на радио, и в космос полечу. Главное — предложение. У меня было несколько кастингов для шоу, но они ничем не закончились. Я живу по принципу «не привязываться ни к чему». Если будет такой запрос, то я откликнусь. Но специально никуда не рвусь и ничего не выпрашиваю.

— Вы исповедуете одну из религиозных традиций индуизма?

— Да, гаудия-вайшнавизм. Для меня это рациональная история. Это возможность найти ответы на вопросы, которые меня очень волнуют. Я очень много читала: Бердяев, Ницше и т.д. Всегда искала ответы про загробную жизнь, про душу, про смысл. Единственный источник, где нашла объяснения — это учение, которому больше 5 тысяч лет. Веды имеют очень много интерпретаций. Гаудия-вайшнавизм — единственная интерпретация, которая меня устраивает. Познакомилась с учением в Индии, да и в Москве тоже есть, где о нем узнать. Я уже три года в нем. Это путь самопознания, самореализации, осознание своей силы и гармонии. Не каждому приходят эти вопросы. И это нормально, ведь у всех свой путь. Рано или поздно к этому приходят. Мне повезло, что я узнала об этом так рано. Когда я столкнулась с потусторонним, мне было 23, я была зеленая. Мои наставники и друзья намного старше меня, они пришли к некоторым вопросам намного позже, например, в 40. Каждому свое. Люди нуждаются в религию, когда случается что-то плохое, когда трясет самолет, либо когда любознательны — ищут истину. Это мой путь. Очень важно отвечать себе на волнующие вопросы, не уходить от них. Они, конечно, очень сложные, проще всего жить в потоке. Не думать о своей жизни, о своих ощущениях, о своем настроении, о будущем, о смысле жизни. Если этого бояться, то жизнь станет рутиной: семья, дом, работа. Может, кому-то этого достаточно, это даже круто. Мне недостаточно. Многие не могут найти свое психологически комфортное местоположение. Кому-то помогает эзотерика, например, а у меня научно-философский подход. Моя религия не обязывает ни к чему, она не диктаторская. Она учит, что можно быть счастливым, обладая малым.

— Вы часто сталкиваетесь с отчаянием?

— Это дуальная история. Мир не делится на плохо и хорошо. Не бывает, что есть плохие времена, а потом начинаются лучшие или наоборот. Есть поток, всегда что-то случается и неважно, что вокруг, важно то, что внутри. Мне бывает грустно, но не значит, что я всегда буду грустной. Это нормально. Также нельзя бояться радоваться из-за того, что якобы станет хуже. Ни одну из эмоций нельзя бичевать. Эволюция не просто так подарила нам все эти эмоции. Нам нужно иногда унывать, злиться и обижаться. Важно то, как мы это проявляем и используем. Негативные эмоции помогают нам не сойти с ума, потому что, если человек все время счастлив, значит, у него серьезные проблемы в голове. Улыбающиеся люди в соцсетях чаще всего кончают жизнь самоубийством. Я могу хандрить, абсолютно легко, потом могу веселиться, на это влияют разные факторы, в том числе гормоны. Я, например, метеопат, очень завишу от погоды, если солнце — улыбаюсь, если нет — хнычу. Но внутри у меня все стабильно, у меня есть стержень. Эмоции — это временно. Главное, что должны быть вещи, поддерживающие тебя. В моем случае — это поддержка близких, мой молодой человек, дело, но и вера, книги, мысли.

— Какие книги на вас повлияли?

— Я люблю «Путешествие домой» Радханатхи Свами, она про то, как подросток ушел из дома и совершил кругосветное путешествие, став монахом. Я люблю художественные произведения. Люблю Сэлинджера и Фитцджеральда. Они опережали свое время и были наполнены болью и эмоциями послевоенных лет. Хемингуэй, который страдал от депрессии, отказался от журналистики ради писательства. Я люблю книги про феминизм, например, Наоми Вульф «Миф о красоте», она проницательно и рационально показывает другую сторону маркетинга и сексуальности. Ни одна книга не ответит на все вопросы. Перечитывая одни и те же издания, я каждый раз узнаю новое, прослушивая снова лекции и одни и те же песни, на 6 раз я ловлю то, что не замечала. Я люблю Свами Прабхупада, именно он начал движение кришнаитов в Европе, его книги я перечитываю. Нельзя переставать читать, тогда ты найдешь ответы.

— У вас есть хобби?

— Я люблю писать, это как медитация и релаксирую. Это могут быть заметки, назойливые мысли, планы проектов, стихи, сценарии, произведения. Недавно начала работать руками: сама делала свечи, занимаюсь декором для дома. Важно заниматься моторикой и заземляться.

— Вы видите себя мамой?

— Часто думают, что мама — это что-то некрасивое, стоящее на кухне со сковородкой. Это не мама, это кухарка. Одно другое не исключает. Я вижу семью и детей. Я не исключаю, что это произойдет скоро. Я не бегу от этого. Но я буду заниматься проектами и не забуду о себе. Не буду образной мамой, моя задача — реализовать своих детей, поддерживать их, заботиться. Дать им возможность не бояться мира, дать материальную поддержку, помочь во всех начинаниях. Если мой ребенок захочет заниматься балетом, стать художником, музыкантом, выжигать по дереву — я все спонсирую и не буду мешать развитию. Может, я не буду круто готовить, но завтраком обеспечу. Мы не выбираем детей, у нас мало свободы воли. Нельзя никого исправить, это заблуждение. Нельзя подминать ребенка под свои ожидания и надежды. Я для него, а не наоборот. Любовь — это служение и смирение, но не самобичевание. Думаю, что мой малыш будет уникальным, ведь не каждая душа захочет родиться у такой мамаши как Леся Рябцева.

Материал подготовлен омской редакцией газеты «Ва-банкЪ».