Сергей Маковецкий: «Мы думали, что будем играть «Евгения Онегина» на взлетной полосе в Тюмени»

— Во время одного из ваших прошлых приездов в Омск вы были в Ачаирском монастыре и даже окунулись там в святой источник. Чем занимаются артисты на этот раз в свободное время?

— Мы еле долетели. Прилетев к Омску, нас отправили в Тюмень. И мы просидели там три часа. И мы думали, что играть «Евгения Онегина» придется прямо там на взлетной полосе. Поэтому свободного времени у нас в этот раз пока не было, к тому же я почувствовал, что не совсем здоров.

— Фестиваль «Академия» открылся со спектакля театра им Е. Вахтангова «Евгений Онегин». Насколько по-новому вы взглянули на пушкинских героев?

— Как бы хорошо вы ни знали произведение, благодаря режиссеру вы всегда открываете его по-другому. Для меня было неожиданно, что в спектакле появляется не один, а сразу два Онегина (одного из них исполнил сам Маковецкий — прим. ред.) И это он не взял с потолка, а Пушкин ему подсказал об этом. Если вы помните, там есть такие слова: «Письмо Татьяны предо мною, его я свято берегу, читаю с тайною тоскую и начинаться не могу». То есть получается, что эти события уже давно случились, письмо зачитано настолько, что оно уже истлело. Поэтому есть молодой и уже умудренный опытом Евгений Онегин. Режиссер всегда вносит что-то свое. У нас нет первой фразы «Мой дядя самых честных правил». Зачем это произносить? Это уже говорили миллион раз. Вот открывается занавес, и публика оживает это услышать, а ее нет. Происходи в зале интересная вещь: «Скажите, пожалуйста, а фраза была?». «Ну, конечно, была - это же Пушкин!». И зритель уже в спектакле.

— Татьяну многие писатели и критики называли идеальной женщиной, вы согласны с такой оценкой?

— Это замечательная женская судьба. «Я вас люблю, но я другому отдана и буду век ему верна». И она действительно будет верна человеку, которого она не любит. Это и жертвенность, и чистота. Она уникальная женщина. Таких нет в природе. Я не встречал. А если бы это было сплошь и рядом, не было бы этого произведения.

— На ваш взгляд, здесь мог быть счастливый финал?

— Сложно говорить о том, что могло быть. Вот как в жизни, вы прошли мимо этого человека и больше никогда с ним не встретитесь.

— Сейчас вы снимаетесь в сериале в роли Ивана Грозного. Как можно сыграть тирана?
— Актер обязан оправдывать своего героя, и любить его, каким бы он не был. Иначе он его не сыграет. Иначе ничего не получится. На экране или на сцене будет ходить злой мальчик, или злая девочка, и публика ничего понять не сможет. Получается карикатурная роль. А чем больше мы его оправдываем, чем ярче вы на него реагируете: либо ненавидите, либо также любите, как и мы. По-другому быть не может. А вот так это делается, объяснить невозможно. Вы в себе открываете какие-то двери, и иногда можно открыть последнюю, а ее не хочется открывать.

по материалам пресс-конференции