Пьеса (16+) была написана российским драматургом Светланой Баженовой по сатирическому роману Мигеля де Сервантеса (12+). Режиссёром-постановщиком стала Людмила Исмайлова. Постановка о неудавшемся рыцаре изложена в двух действиях с одним антрактом.
Напомним, роман рассказывает о старом дворянине Идальго. Прочитав слишком много рыцарских историй, он даёт себе новое имя — Дон Кихот. Наш герой — человек с живым воображением, которого тяготит повседневная рутина. Он покидает свой дом и бежит навстречу приключениям. Обозначив новую цель в жизни, он решает совершать подвиги и помогать добрым людям. На своём пути он встречает Санчо Пансу, который становится его оруженосцем. Вместе они отправляются в путешествие.
И смех и грех
Каждый из нас хоть раз спрашивал себя: а не поздно ли мне изменить свою жизнь? Этим же вопросом задаётся и главный герой постановки в исполнении Дмитрия Макарова. Он даже рассуждает так: три года — столько при лучшем раскладе живут хомяки. «А сердце у хомяков бьётся с какой скоростью? 180 ударов в минуту. Это непостижимое напряжение. Ужасно. Бедный хомяк». Вот с кем сравнивает себя будущий рыцарь, который столько же времени по задумке автора пьесы потратит на свои странствия.
Но есть маленькие нестыковки. Например, вместо меча и благородного скакуна у него кочерга и старая кобыла. Образы эти настолько же абстрактны, сколько и абсурдны. Конь предстаёт на сцене в буквально собирательном образе — лестница, седло, бумажные грива и хвост. Вот Дон Кихот скачет, а через миг уже встаёт и кладёт на плечи тяжёлую ношу в виде стремянки.
При этом герой не хочет видеть нестыковок в «своём» спектакле, но их заметил Нусанчо — так в постановке представился оруженосец, которого сыграл Василий Кондрашин. Он-то и даёт здравую оценку происходящему: «Хоть рассудком я с вами, но душой — с Дон Кихотом». Нусанчо вообще играет чуть ли не главную роль в первом акте, здесь он и наивен, и рассудителен. Он потакает Дон Кихоту и подыгрывает ему, при этом зная, что всё это — постановка.
Дальше больше. Во втором акте мимо зрителей пробегают актёры прямиком на сцену. Зрители становятся практически задействованной публикой в постановке, смотря «спектакль» в спектакле. Ведь в конечной сцене понадобятся добрые люди, которые будут потешаться или сочувствовать Рыцарю печального образа. Так игра театра с границами реальности заставляет задуматься о том, что перемены возможны даже в самых необычных формах. А вот чем они чреваты — каждый ответит для себя сам.
Образы и звуки
Полная темнота. Погружение в спектакль начинается со звука, вместо ожидаемого монолога или музыки — шелест бумаги. Сцена не перегружена лишними деталями: вместо пыльных книг только их образ — та же белая бумага. Её на сцене так много, что она становится чуть ли не частью описания Дон Кихота. Из неё он сооружает себе бумажный шлем, находит в ней все необходимые вещи для странствия, и даже лошадь родилась из гор собранного пергамента.
Во втором акте бумага уже на втором плане, действие становится драматичнее. Меняется даже подача — кажется, что смотришь уже другой, новый спектакль. Появляются маскарадные мрачные, готичные костюмы. Зритель даже может подумать — развязка уже близка, но степень напряжения не спадает, а только растёт. Музыка становится динамичнее и громче.
Освещение тоже играет свою роль — вместо ярких прожекторов героев освещают витражные «окна». Они — словно внутренний голос Дон Кихота: помогают раскрыть его мысли, показать фантастические образы. В другие моменты они намекают на реальные события — разбиваясь или превращаясь в живописный витражный пейзаж, который помогает описать событие в полной мере.
Сцена, танцы, костюмы — это всё то, что создаёт единый образ. Постепенное изменение сценического оформления, костюмов и освещения создаёт атмосферу напряжения и трансформации героя, подчёркивая его внутреннюю борьбу.
Но кто же такой этот Дон Кихот? По мнению создателей спектакля, это собирательный образ, архетип. Он хочет укрыться от жестокой реальности, погружаясь в придуманную им идеальную историю.
Арина Барсукова
Фото предоставлено пресс-службой «Пятого театра»/автор Анна Шестакова
Материал впервые был опубликован в газете «Ваш Ореол»
