Петр Дранга – настоящая «темная лошадка» российского шоу-бизнеса: мало общается с прессой, редко дает интервью, никогда не делится планами на будущее. Вчера, 24 марта, аккордеонист-виртуоз, по его собственному выражению, «распаренный после концерта» в Омске, встретился с журналистами на пресс-конференции, организованной «КП в Омске».
- Насколько нам известно, ваш отец – аккордеонист, поэтому и вы стали аккордеонистом. Скажите, выбора вообще никакого больше не было?
- Ну почему, вы сегодня слышали на концерте, какой выбор: выбор очень большой. Меня просто отдали в очень хорошую музыкальную школу в 6 лет – в школу Рихтера. Меня отдали сразу на хор, на общее фортепиано, на аккордеон, сольфеджио, гармонию, риторику и все прилагающиеся к этому гуманитарные предметы: история.. Поэтому родители постарались дать образование очень хорошее, насколько они это могли. А так как они музыканты оба – и мама, и папа – у них это получилось достаточно хорошо. После школы я пошел в училище имени Гнесиных. После училища я пошел в академию имени Гнесиных и еще закончил аспирантуру. Поэтому родители у меня демократичные достаточно, всегда давали мне выбор – чем заниматься, что сочинять, как себя проявлять в музыке.
- На ваш взгляд, почему у публики такой ажиотаж вызывают именно выступления на аккордеоне?
- Я думаю, не аккордеон. Я думаю, артист. Мне кажется, мы не об аккордеоне говорим. Мы говорим в целом, наверное, о самом проекте: о том, как это сделано, в какой аранжировке, как это трактуется. В целом. Какая энергия у этого выступления.
- Скажите, а когда-нибудь вы намерены закончить этим заниматься, закончится интерес?
- Я думаю, все когда-нибудь закончится.
- Что тогда будет?
- Вы, наверное, не тому человеку вопрос задаете. Я не могу ответить на вопрос «Что будет тогда, если что-то закончится?». Давайте жить сегодняшним днем. Это, наверное, самое правильное. Каждый из нас сегодня редко задается вопросом «Что будет, когда все закончится?». Я думаю, что мы все живем больше сегодняшним днем.
- Петр, я знаю, что для каждого артиста инструмент играет очень большую роль. Расскажите о ваших аккордеонах. Насколько я знаю, у вас их шесть?
- Ну у меня их уже пять: я один подарил в хорошие руки.
- Кому?
- Хорошему человеку. (Улыбается.)
- Какому-то знакомому?
- Ну нет, просто человеку, который очень хорошо играет на аккордеоне, ему он очень нужен был – я подарил. Вот и все. А остальные аккордеоны у меня есть, я на некоторых из них пишу в студии музыку. Они никуда не ездят, всегда находятся в одном месте в теплом. Другие аккордеоны, которые со мной путешествуют, их два: черный и белый. У них немного различается звук, но, как правило, второй я беру на подстраховку. Если вдруг что-то случилось с первым, так как шоу идет в течение двух часов. Никогда не известно, что и как пойдет, поэтому у нас всегда есть на всякий случай запасной.
- Наверное, характер игры у них разный?
- Разный: у одного немножко больше разлив, у другого – ломаная дека. Если объяснять простым доступным языком, эти инструменты звучат один более камерно, матово, а другой немножко более ярко, эстрадно.
- Скажите, пожалуйста, как вы стали писать музыку к кинофильмам?
- Я начал писать музыку к кинофильмам, когда мне дали синопсис к первому фильму, который назывался «Тариф новогодний». Это случилось абсолютно внезапно. И мне было просто интересно показать в красках то, как я это умею, посредством того, как это в музыке выражается. Я умею посредством музыки выражать свои чувства, вот я и решил их выразить. И получился саундтрек к кинофильму «Тариф новогодний». После этого поступили предложения еще написать музыку к фильмам «Над городом», «Девичник», «Когда цветет папоротник». И начал этим заниматься. Надо сказать, что выступать композитором к фильму – это значит работать в тандеме с режиссером. Он же тоже показывает, как он это кино видит. Иногда можно абсолютно в оппозицию, контрапунктом выражать все эмоции в фильме. К примеру, герой будет веселый, потрясающий и легкий, а композитор может немножечко добавить ему низа, глубины, может добавить ему возможности иногда задуматься, порефлексировать, пофилософствовать. Вот, что может сделать композитор. Может быть веселая какая-нибудь сцена где-нибудь в общественном месте, когда человек очень радуется, но у него будет двойное дно: второй мыслью будет идти грустная рефлексия. Вот так композитор работает с режиссером: не всегда прямо, не всегда подчеркивая те или иные моменты. Это на самом деле большая работа, почти режиссерская, только в сфере музыки.
- В вашей биографии есть такие факты: вы работали на Северном Кавказе…
- Да.
- …И в аквариумном салоне…
- Да, и там я тоже работал… И в северном аквариумном салоне на Кавказе.
- А чем это вызвано было? Вы же уже были музыкантом?
- Ну я вообще музыкантом с детства был. Я еще в животе матери с молоком впитывал музыку и отца, и мамы, потому что они играли и играли. Но мне кажется, что у меня большая тяга была стать самостоятельным. И самому ни от кого не зависеть. Я уже в 13 лет не жил дома, сам зарабатывал себе на жизнь.
- Сколько зарабатывали?
- Я не скажу, сколько я зарабатывал. Но я мог сам с собой каким-то образом иметь дело. С собой и с окружающими меня людьми. Я не просил родителей помочь… Так случилось. Это был благородный шаг: я не просил родителей помочь, потому что мне хотелось помогать себе самому и мне хотелось думать и осознавать, что я мужчина. В таком раннем возрасте. Так случилось.
- Вы разносторонний, разноплановый человек…
- Как вы так решили?
- Во всяком случае известно, что вы…
- Я просто шучу с вами! Я шучу! (Улыбается.) Говорите.
- Видели мы ваше выступление в проекте «Звезды на льду». Чем вам этот проект приглянулся и в каких еще проектах вы бы хотели поучаствовать?
- Я вам скажу честно, я бы хотел заниматься своим делом, чем я сейчас и занимаюсь – музыкой в основном, но в разных проявлениях. Я не могу ответить на вопрос, каким направлением я хотел бы сейчас заниматься еще, просто потому, что не думал, если честно, в этом направлении. Но тогда меня привлек лед, потому что я с детства всегда видел, как мои сестры сидели у телевизора и смотрели фигурное катание. И как-то они меня тоже привлекли этим, заинтересовали, и я тоже проводил иногда около телевизора какое-то время вечером, смотря соревнования. И у меня с детства хорошее впечатление, что это хороший вид спорта и вид искусства. Захотелось попробовать самому, и это было безумно интересно: какие-то идеи, с аккордеоном на льду и под собственную музыку, которую я сочинил… Было очень интересно этим заниматься.
- Про мужчину, рожденного 8 марта, говорят, что это подарок женщинам…
- Так, а вы как думаете?
- Я вполне согласна, но мне хотелось бы услышать, вы какие самые неожиданные подарки в этот день получали?
- Самый неожиданный – это, во-первых, улыбка женщины и глаза светящиеся, счастливые, потому что это 8 Марта, они рады, они ждут какого-то подарка, они ждут самого хорошего настроения, самого нежного отношения, и это чувствуется, витает в воздухе. Поэтому это и есть на самом деле самое необычное, что я чувствую в этот день… Ну, плюс цветы, мишки и так далее.
- Петр, аккордеон – достаточно тяжелый инструмент, нужно иметь хорошую физическую форму…
- Так же, как девушка. (Улыбается.)
- Ну да. Вы каким-то спортом…
- Она не тяжелая, но тоже ее нужно поднимать.
- Каким-то спортом вы занимаетесь?
- Ну, вот оно помогает… Аккордеон, девушки, девушки, аккордеон… Там потренировался, здесь поднял… Я шучу, нет, я плавать люблю.
- Пик популярности аккордеона пришелся на 50-60-е года 20 века. Все были охвачены модой, занимались, играли…
- Уже не так!
- Уже не так, да. А что для этого нужно?
- Уже все случилось, что надо для этого. Я не только про себя, я в принципе говорю: сейчас в музыкальных школах большой приток. И так случилось, что опять инструмент вошел в моду: все говорят: «Ай, ай, дайте мне, нравится, нравится тембр, нравится все!»
- Ваш любимый композитор?
- Мой любимый композитор – Чайковский Петр Ильич.
- А мы читали, что вы Пьяццоллу очень любите.
- Я люблю его исполнять, но если мы говорим о любимом композиторе, то мне очень нравятся произведения Чайковского, в частности «Пятая симфония».
- Ваш путь к славе насколько был тернист?
- Я не люблю про славу разговаривать, но в принципе скажу, что любой путь интересен. Мой был тернист, я рассказывать не буду, потому что я плохого не помню – но интересен.
- В вашей биографии есть такой интересный факт: после 13 Международного конкурса в Петербурге в 1998 году вы поехали покорять в Москву и работали уборщиком. Только так можно было это сделать?
- Да, я работал уборщиком, я очень уважаю этих людей и понимаю, что это очень важная профессия, и на самом деле эти люди составляют наш единый организм, без них обойтись нельзя, и поэтому надо к ним относиться вдвойне уважительнее, чем к остальным.
- А зачем именно уборщиком?
- Ну мне так надо было. Я в 13 лет, как вы думаете, мог устроиться сразу всегда, везде, и меня везде бы взяли? У меня же даже возраст еще нелегальный для работы был. Я решил так и сделал так. Это было мое желание.
- Вы в школу ходили, да, при этом?
- Да, при этом я ходил… Нет, я уже практически заканчивал, это был… Немножко рано получилось, там не 13 – 14 лет мне было, 9 класс заканчивал, и в это время меня уже дома не было.
- Скажите, слух прошел, что вы певческой карьерой решили заняться, это правда?
- Он сегодня очень громко прошел, если вы заметили.
- Отлично. А можете для нас сейчас что-нибудь исполнить?
- Нет, мы уже все исполнили. Теперь просто поговорить готовы.
- Какой вопрос вы считаете самым надоедливым, который вам все время задают в каждом городе?
- «Чем отличается аккордеон от баяна?»
- Находятся и такие?
- Ну почему, есть люди, спрашивают. Необязательно всем знать, это люди, посвященные в специфику, должны знать отличия инструментов. Я скажу, если кому-то интересно. У баяна здесь кнопки, а у аккордеона – клавиши. Вот и все. Ответ простой. Знаете, что хочу вам сказать, если честно? Не бойтесь спросить никогда. Спросить – это не есть глупость. Стесняться спросить не надо, я всегда спрашиваю, если чего-то не знаю. И вам советую.
- У вас есть кошка?
- Да.
- Расскажите.
- Кошка черно-белая, дворняжка, у нее сейчас уже детки. Она нестерилизованная, я никогда ее не стерилизовал, не хотел этого делать, потому что я считаю, что делать этого с животными нельзя. Когда берешь животное, надо брать всю связанную с этим ответственность. Не люблю людей, которые выдирают когти котам, чтобы они не портили ковры. Не люблю этого. Я считаю, что животные, если уж ты взял, - это, действительно, большая морока. Но тем не менее, взял – отвечай.
- Кошатинку как зовут?
- Кошатинку? Пома.
- Раз уж баяна коснулись: знаете коллектив «Баян Микс»?
- Да.
- Как относитесь к коллективам, которые в похожем жанре выступают?
- Хорошо отношусь.
- Хорошо? А поподробнее?
- Поподробнее не буду.
- На концертах вы часто выходите в зал, часто зовете детей, чтобы что-то им показать. Нет ли желания начать преподавать детям? И еще вопрос: кто изначально придумал ваш стиль выступления?
- Я просто выражал свои мысли и какие-то переживания. Так, как я умею. Я на самом деле начал в ска-панк-группе петь и играть – группе, которая с альтернативной рок-музыкой была связана. Мы играли по клубам и так далее. Потом впоследствии у меня родилась идея сделать с аккордеоном что-то. Все, что я делал, это лишь инкорпорировал стили между собой: «А как так сделать? А как так?» Мне было интересно пробовать по-разному и, как бы это сказать, непротоптанной дорожкой идти. Впоследствии все получилось достаточно внезапно, интересно, что-то попало на телевидение, люди узнали, что существует такое, стали слушать, и им понравилось. Вот и все. Я много экспериментировал, до сих пор это делаю.
Что касается детей. Да, дети меня любят, но я не очень бы хотел преподавать. Детей обожаю, преподавать – нет.
- А своих не хотите детей?
- Это очень прикольно иметь своих детей. Почему нет?
- Для любого творческого человека при его становлении необходимы какие-то ориентиры. Для вас кто был кумиром?
- Не то чтобы кумирами, поверьте мне, я музыкант, я очень много музыки слушал, в детстве начал слушать. У меня и папа такой: он очень много гастролировал, это было примерно… - если мы говорим о становлении музыканта, там обычно закладывается все в 6-7-8 лет, ты слушаешь-слушаешь-слушаешь, а вообще с 2-х лет даже: ты уже все впитываешь. Там была «Земля. Ветер. Огонь» группа, там было очень много зарубежных исполнителей: джаз, фанк. Было очень много разной экспериментальной музыки: все, что я слушал, я постоянно впитывал. Таких людей, которых я уважаю, очень много. Смотря кто вам интересен. Если г8оворить о роке, то мне нравится очень группа Muse, мне нравится Radiohead. Если брать джаз, мне нравится Yellow Jacket - такая группа есть очень интересная. Если говорить про тяжелый рок, System of a Down мне нравится. Если говорить про R’n’B- и soul-музыку, то начну перечислять, вы меня не остановите.
- А вы успели посмотреть хоть немного наш город?
- Вы знаете, один зал чего стоит! Я сегодня еще зашел в магазин: нужно было каких-то мелочей приобрести, так как мы в туре тоже живем практически.
- Какой магазин, если не секрет?
- В «Миллениум» мы зашли. И в принципе город чистенький, аккуратный. Но зал у вас потрясающий.
Текст: Константин Попов