Уже многие годы отделение реанимации интенсивной терапии новорождённых второго этапа городского клинического перинатального центра возглавляет Кирилл Замиралов. В интервью порталу Om1.ru Кирилл Александрович рассказал о том, как сегодня спасают жизни новорожденных омичей.
— Что сегодня чаще всего вызывает патологии у новорождённых? Генетические особенности родителей, их образ жизни, экология или что-то другое? У каких детей больше шансов на спасение?
— Начну с того, что ещё в 50-60-е годы во всём мире детей выхаживали, только если их вес был больше двух килограммов. В 70-х годах научились спасать уже полуторакилограммовых младенцев. А сегодня для нас выходить такого малыша уже вообще не проблема. При этом сложности остаются с выхаживанием детей, появившихся на свет с 22-й по 24-ю неделю беременности. Среди новорождённых на этом сроке беременности до сих пор приходится самая большая смертность. Я бы не стал утверждать, что дети имеют больше болезней. И патологии у них, как и прежде, встречаются как врождённые, так и приобретённые. Врождённые, как правило, обусловлены генетикой, на которую мы, к сожалению, можем повлиять только частично. Это дети, рождённые с неправильным количеством хромосомов, что вызывает синдром Дауна, Патау и Эдардса. Поступает к нам немало детей и с приобретёнными патологиями, вызванными внешними причинами. Это тот случай, когда ребёнок генетически правильно заложен, но на его здоровье отразились такие неблагоприятные факторы, как плохая экология, работа матери с вредными веществами или её вредные привычки: курение, алкоголь, наркотики. Сейчас ещё немало проблем вызывает и плохое питание. Так или иначе, я всегда призываю родителей, которые знают о своей неблагоприятной наследственности, заранее обращаться за медико-генетической консультацией. Специалисты помогут подобрать необходимое лечение, что позволит исключить формирование патологий и сохранить жизнь и здоровье ребёнку.
| |
|---|
— Какой ребёнок запомнился лично вам?
— Больше всего запоминаются те детишки, которые очень долго лежат у нас с благополучным исходом. Самое запоминающееся, когда дети уже приходят к нам своими ногами, пытаются говорить что-то, улыбаются, а мы понимаем, что мы его выхаживали с 800 граммов. Родители всегда говорят, что они верили во врачей, а врачи верили в детей. При этом мы всегда предупреждаем о проблемах, которые могут быть в дальнейшем.
— Как вы относитесь к приказу Минздрава России о том, что ребёнка весом 500 граммов при рождении необходимо спасать? Ведь дети, рожденные на ранних сроках, чаще всего обречены на жизнь в инвалидном кресле. Так ли это на самом деле?
— Ребенок, рожденный с весом 500 граммов и 22 недели гестации не всегда обречен на инвалидное кресло. Мы в любом случае будем спасать ребенка. В западных странах сейчас критерии рождения не такие. Например, в США живыми считают плоды только с 24-й недели, в Канаде — с 28-й недели. Если ребенок появляется раньше, то его спасают по согласию родителей и за их деньги. В европейских странах подходят индивидуально. Если становится понятно, что ребенок родится с серьёзными патологиями, то родителям предлагают выбор, они могут написать отказ от реанимационных мероприятий.
В России, даже если ребенок появляется на свет меньше 500 граммов и 22 недель гестации и имеет критерии живорождения такие, как дыхание, пульсация пуповины, сердцебиение, произвольные движения, то и тогда мы оказываем помощь вне зависимости от веса и срока беременности. Но его смогут зарегистрировать только после 7 дней жизни.
Если он родился на 22-й неделе и весом 500 граммов, то он сразу же получает юридический статус. На сроках 22–24 недели высокая летальность. Из тех, кто выживает, большая часть — инвалиды. Половина имеет грубые неврологические отклонения, другие дети рождаются с проблемами слуха или зрения. Начиная с 25-26-й недели резко увеличивается шанс быть здоровым и уменьшается смертность. Ребенок 27-28-й недели почти ничем не отличается по своим показателям по исходам от 1,5 килограмма.
Прогресс есть, и, если до 2012 года мы обязаны были реанимировать детей от 1 килограмма, то последние восемь лет — уже от 500 граммов и с 22-й недели. Хотя вопрос все равно остается очень дискутабельным. Я не могу ответить, хорошо это или плохо. У нас есть приказ, мы его четко исполняем
— Как отражается коронавирус, диагностированный у матери, на состоянии новорождённого? Все ли беременные при этом заболевании страдают гипоксией?
— Родительный дом №4 специализируется на беременных омичках, заболевших новой коронавирусной инфекцией. Мы туда иногда выезжаем, когда нужна срочная помощь. Если женщина болеет пневмонией, то у нее есть проблемы с кислородом, она испытывает гипоксию, а это значит, что и плод также её испытывает. Чаще всего таким женщинам разрешают роды раньше. Тогда проводят или кесарево сечение, или стимулируют роды. Детки рождаются здоровыми, за все это время не было ни одной гибели. К нам попал только один новорожденный, у которого мама была с коронавирусом, но мы его потом перевели. Могу точно сказать, если мать имеет гипоксию, то и ребенок тоже. Исключений нет.
| |
|---|
— Что происходит, если не удалось спасти жизнь ребёнку? Как реагируют родители? Где вы берете силы не пропускать это через себя?
— В любом случае врачи пропускают через себя смерть своих маленьких пациентов. Если и бывают летальные исходы, то мы в анализируем, что мы бы могли сделать еще, чтобы избежать этой потери? Есть моменты, когда мы понимаем, что другого исхода уже нет. Тогда самое сложное — поговорить с родителями. Их успокоить очень непросто, но нужно их поддержать. Объяснить, что будущее у них остается. Важно перенастроить их. Если ребенок лежал у нас долго, то тогда родители уже готовы к любым исходам, что рано или поздно это могло случиться. Реакция достаточно спокойная. Если ребенок умирает неожиданно, к примеру, все было стабильно, а через два дня новорожденный умирает, тогда происходит всплеск у родителей, срыв. В любом случае, не пропускать это через себя невозможно.
— Какие самые удивительные моменты в профессии у вас были?
— В этом году к нам попал мальчик в тяжелом состоянии с тяжелой патологией. Он был больше двух килограммов, но мы все равно не могли справиться с его проблемой. Около пяти-семи консультаций у нас было с НИИ им. Кулакова. Он лежал у нас почти три месяца. Смотреть на него без слёз было невозможно. Он отекал, множество проблем было. Сейчас он здоров, просто наблюдается в нашей поликлинике. Приходил в гости. Вот это самое лучшее, что может быть.
| |
|---|
— Самые печальные моменты в вашей работе?
— Самое печальное — это не гибель ребенка, а когда он после длительного выхаживания становится инвалидом. Два-три месяца лежит у нас, а потом не ходит, не говорит, не видит. Вот это самое худшее, как по мне. Хочу отметить, что практически никто не отказывается от детей. Очень маленький процент отказов. Последние года два-три вообще не помню, чтобы были отказные дети. Хотя бывают ситуации, когда ребенок тяжелый, тогда семья разваливается. Отцы уходят из семьи. Мама несколько месяцев живет в больнице, плачет. Тогда папа не выдерживает и уходит из семьи. Такое тоже есть, но не скажу, что очень часто.
— Если обратиться к статистике, много ли младенцев умирает в Омской области?
| |
|---|
— Снижение младенческой смертности — ключевой показатель, на который ориентируется весь мир. Есть национальный проект, где нашим президентом и правительством предусмотрено снижение смертности до уровня 4,5* уже к 2024 году. И сегодня, к счастью, эта цифра уже приближена к реальности. Младенческая смертность за последнее десятилетие снизилась почти в 3 раза, и сегодня в среднем по стране этот показатель составляет 5,5-6 смертей на 1000 младенцев. В Омской области в прошлом году этот показатель был чуть больше 6. Но у нас есть цель, к которой мы стремимся, поэтому специальность реаниматолога новорожденных остаётся одной из самых востребованных. При этом важно понимать, что неонатология — это очень ёмкая, дорогостоящая и высокотехнологичная специальность в медицине.
*На каждую 1000 рожденных живыми младенцев