Об авторе:
автор проекта «Филологические беседы с котом Тимофеем»
У
В составе слов «стеклярус», «попадья», «почтамт» выделяются уникальные суффиксы — унификсы, которые не встречаются ни в каких других словах русского языка. В словах «безалаберный», «буженина», «неуклюжий» уникальные корни — унирадиксоиды, они тоже нигде более не встречаются. «Цыган», «стеклянный», «недоумевать» являются исключениями из правил, регламентирующих написание аналогичных слов. Этот ряд странностей и неправильностей можно продолжать — поговорим об уникальном в языке.
Одной из важнейших характеристик языка является его системность. Практически в любом определении говорится о том, что язык — это система. Например: «система словесного выражения мыслей, обладающая определённым звуковым и грамматическим строем и служащая средством общения» (Большой толковый словарь русского языка под ред. С.А. Кузнецова), «определённый тип знаковых систем» (словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило) и др. Ну а система, в свою очередь, — это порядок, не хаотический набор элементов, а их упорядоченная совокупность, в которой у каждого есть своё место.
Следствием системности являются классы, ряды, группы, в которых наблюдается однотипное поведение участников: все слова первого склонения ведут себя подобным образом, все глаголы имеют аналогичный набор характеристик и т.п.Помните, на стенах классов висели плакаты типа «Спряжение глаголов»? Ключевая идея именно в единообразии.
И вдруг какая-то «попадья». Зачем?! Разве мало обычных суффиксов, каждый из которых со спокойным достоинством участвует в образовании не одного слова, а целого ряда? И ведь нельзя сказать, что значение уникально. Нет, суффиксов со значением лица женского пола множество, суффиксы со значением «жена того, кто назван в производящей основе» тоже имеются. И всё же суффикс -адь (я) красуется в слове «попадья», снисходительно или застенчиво — это уж по нашему воображению — поглядывая, например, на слова наподобие «капитанша».
Не станет ли проще без подобных уникальностей? Все же мечтают, когда изучают орфографию, чтобы не было бы всех этих «цыплят» в «капюшонах»? Что ж, проще, может, и станет, но вот останется ли язык языком?
В Древней Греции дискутировали о критериях правильности речи. Одна из сторон ратовала за однотипность и за исправление всех аномалий, вторая — за то, чтобы сохранять обычай употребления, каким бы неожиданным он ни казался. Ни одна из линий не оборвалась.
Принцип единообразия активно используется при описании общего устройства языковой системы, но вот языковой нормой может являться и очень часто является исключение. Вспомним в очередной раз полемику по поводу допустимости или недопустимости среднего рода слова «кофе»: средний род как раз соответствует общей закономерности (большинство несклоняемых нарицательных неодушевленных существительных — «метро», «кино», «кашпо», «такси», «какао» — среднего рода), но милым-то этот вариант не стал.
Язык эсперанто был построен всего на 16 правилах, не знающих исключений, — по уровню своей системности просто язык-мечта. Это один из самых популярных проектов искусственных языков, очаровывающий и своей идеей (язык для гармонизации мира, для устранения барьеров между людьми), и своей простотой. Сейчас на эсперанто говорят от 200 тысяч до 2 миллионов человек. Существует Академия эсперанто, следящая за тем, чтобы язык продолжал функционировать на основе тех самых 16 правил. Помогает? Нет!
В языке, на котором говорят живые люди, не может не быть несистемных явлений, — и они появляются даже в эсперанто.
Естественный язык, бесспорно, уникальная система, и один из факторов уникальности — сосуществование системного и несистемного на благо богатства языка.
Завидное свойство!
