В Омске дошло до суда дело о выплатах семье погибшего в СВО офицера. Равную долю с детьми бойца получил отец, бросивший его 30 лет назад. Супруга и мать говорят, что мужчина не общался с сыном, не участвовал в его воспитании, внуки мельком видели деда единственный раз в жизни. Это не помешало ему не только получить «боевые», но и заявиться на часть наследства — того, что сын с женой накопили своими силами. Мужчина претендует на одну десятую доли двух подержанных автомобилей, к которым никогда не имел отношения. Портал Om1.ru пообщался с семьёй Шереметовых и узнал их историю.
В этом году Владимиру бы исполнилось 39 лет. Почти всю жизнь он посвятил военной службе. После школы уехал учиться в Рязанский военный автомобильный институт, оттуда его распределили в омский 242-й Учебный центр ВДВ, где парень прослужил пять лет. Потом был уволен из-за сокращения штата и пять лет проработал водителем автобуса в ПАТП № 4. Однако в 2016 году получил приглашение вернуться в родную «десантуру» и вместе с семьёй выехал в Уссурийск. Неоднократно принимал участие в различных спецоперациях, за что был награждён по линии Минобороны. В звании старшего лейтенанта Владимир попал на СВО. В зоне спецоперации он был с самого начала — с 24 февраля. В конце июля в первый раз собирался съездить домой в отпуск. Но не успел.
 |
|---|
| Владимир с женой Людмилой и детьми |
«На свадьбе его не будет»
О гибели мужа Людмила узнала на детском празднике.
«23 июля с утра из части позвонили. Я в этот момент была с дочкой в торговом центре на празднике. Раздался звонок…», — голос женщины прерывается от рыдания. — У меня не было сил сдерживаться. Дочка сразу всё поняла».
Владимир и Людмила были вместе со школы. Познакомились, когда им было по 12 лет, с 18-ти начали встречаться. Через несколько лет сыграли свадьбу. Когда готовили приглашения для гостей, Людмила спросила будущего мужа, будет ли он звать отца. Владимир однозначно ответил: нет. Об отце он вообще старался не говорить, всегда уходил от темы.
Виктор ушёл из семьи в 1989 году, оставив жену Валентину с пятилетним ребёнком. Стал жить с другой семьёй, в которой содержал и воспитывал двоих падчериц, а позднее совместного с новой женой сына. Валентина рассказывает, что до развода муж плохо с ней обращался, бывало, поднимал на неё руку на глазах у ребёнка. А потом и вовсе исчез из их жизни. Произошло это после того, как он случайно встретил свою первую школьную любовь и начал с ней жить по выходным дням. А потом с новой семьёй переехал в Авиагородок, и контакты с сыном, которых и так почти не было, сошли на нет.
«В суде он заявляет, что мы, мол, сына против него настроили, но он сам даже раз в год и на день рождения не появлялся на пять минут. Вова постепенно отвыкал и отвыкал от него», — вспоминает мать.
В семейном фотоальбоме нет ни одной фотографии с папой. На снимках — мама, бабушка и Владимир с другими мальчишками. Брат мамы Игорь, который фактически заменял мальчику отца, вспоминает, что Виктор не только не общался с семьёй, но и практически не помогал финансово. В 90-е он торговал на рынке, жена была «челноком». Заработок был неофицальный, алиментов Валентина не видела. Женщина считает, что бывший муж специально хотел сократить выплаты в пользу сына.
 |
|---|
| Можно подумать, что на этом фото — счастливый отец с сыном. Но нет. Вове папу заменял дядя |
«Пока он работал официально в ПАТП, у него с зарплаты алименты высчитывали, как положено. А потом он подумал, что этого «много» для него (алименты — прим. ред.), и уволился. Его новая жена его понемножку нам отстёгивала — буквально рублей 20-30, но это было редко. И то, для того, чтобы на моего бывшего мужа не завели уголовное дело», — утверждает Валентина.
В тяжёлые 90-е она воспитывала сына одна. Работала медсестрой в больнице, где зарплаты не платили по полгода. Женщина в свободное время и по ночам подрабатывала шитьём, чтобы хоть как-то прокормить сына. Мальчик тем временем рос спортивным, с детства готовился стать военным. Все друзья семьи в один голос утверждают, что Володя сознательно так воспитывался — мама пыталась компенсировать недостаток «мужского воспитания».
Владимир отца так и не простил. В какой-то момент даже хотел сменить фамилию на девичью фамилию матери, но тогда она его отговорила — слишком много нужно было менять документов.
С Людмилой у них родилось двое детей — сыну сейчас 12, дочери 9. Мальчик учится в кадетском корпусе — семья хотела, чтобы он пошёл по стопам отца.
«Он хотел скорее своих детей. Видимо, пытался как-то компенсировать. Говорил: «Я хочу своим детям уделить такое внимание, которого не было у меня». Я пыталась поднять тему, мол, вдруг отец как-то исправился. Но он ответил: «Я вообще не хочу о нём ничего слышать», — вспоминает Людмила.
 |
|---|
| На этом фото мама Валентина провожает Владимира в Рязанский военный институт. |
Блудный отец
Виктор напомнил о себе уже после гибели сына, когда зашла речь об оформлении документов на «боевые».
«После смерти Вовы, получив почти три миллиона, он вдруг начал мне писать: «Как дела, чем помочь?». 10 тысяч рублей перевёл на оградку для могилы. Спрашивал про детей, говорил, с внуками хочет общаться, будет помогать. У меня сложилось впечатление, что человек исправился», — говорит Людмила.
Потеряв мужа, Людмила вернулась из Уссурийска в Омск, где остались близкие люди. Жилья здесь не было, поселились с детьми в квартире мамы Владимира, вещи хранили в гараже. Остро встала проблема покупки квартиры. Внезапно объявившийся дед обещал с этим помочь.
«После смерти Вовы я с его биологическим отцом встретилась и передала документы для получения выплат. Он при друзьях моего мужа говорил: «Я всё отдам внукам, мне эти деньги не нужны. Тебе поднимать детей, я тебе всё отдам», — рассказывает вдова.
Эту же информацию в суде подтвердили друзья Владимира.
Свои намерения дед вроде бы подкрепил делом: передал Людмиле один миллион рублей с полученных выплат. Оставшуюся часть — ещё почти два миллиона — она ждала позже. Нашла подходящую для себя и детей квартиру на Московке с готовым ремонтом (помогать обустраивать жильё сейчас некому) и планировала завершить сделку. Написала Виктору — в ответ тишина. Спустя неделю спросила ещё раз. А позже он заявил, что решил оставить деньги себе — «на память о сыне». Встречаться с семьёй сына Виктор больше не захотел, но теперь приходится — в суде.
 |
|---|
Спустя некоторое время Людмила узнала, что отец Владимира подал документы на вступление в наследство. Это для семьи самый обидный поступок — теперь мужчина, которого никогда не было в их жизни, считает, что он вправе получить не только государственную помощь, но и добрую часть их собственного имущества.
«Он же в это ни копейки вложил! Вова всё своим горбом заработал. По полгода не был дома, всё в военных командировках. Купил себе машину, и теперь что, часть её должна уйти его биологическому отцу, который не исполнял свои отеческие обязанности? А дети остались и без отца, и без деда», — возмущается мать погибшего.
При этом ранее Виктор уверял, что на наследство не претендует, и даже спрашивал, как сделать так, чтобы все права передать внукам. Получил очевидный ответ — оформить отказ у нотариуса.
«Вот эта проснувшаяся любовь к внукам — он просто втихомолку подал заявление на вступление в наследство. Я понимаю, что он просто меня использовал, а я, дурочка, ему поверила. Вместо того, чтобы нам помочь, он наше отнимает», — жалуется Людмила.
 |
|---|
| Владимир в детстве с младшими двоюродными братьями |
«Закон его защищает — главное, что он отец»
Вдова говорит, что ей в самом начале советовали подать документы на лишение отца выплат, но она не стала этого делать — поверила в то, что Виктор хочет загладить свою вину и помочь осиротевшей семье. О том, что придётся судиться за деньги мужа, она не могла и предположить. Судебный процесс для семьи, ещё не оправившейся от траура, очень тяжёл, но отказываться от своих прав они не хотят. Их возмущает мысль, что чужой для них человек будет владеть тем, на что не имеет морального права. Полученные за гибель сына деньги Виктор тратит на семью, ради которой бросил сына родного. И так же поступит с наследством, отнятым у внуков.
Тем временем закон на стороне нерадивых отцов. Достаточно того, что «родитель», хотя бы по свидетельству о рождении, жив и не лишён родительских прав. Жил ли он с семьёй, помогал ли в воспитании, содержании — нынешнее законодательство прямо не учитывает. Доказать, что претензии таких отцов необоснованны, есть шанс только в суде.
История Людмилы Шереметовой — далеко не единственная в стране. В СМИ уже появлялось немало публикаций о том, как вдовы и матери судятся с отцами, объявившимися через десятки лет лишь для получения миллионов за погибших биологических детей.
Как пояснил порталу Om1.ru юрист Александр Стебунов, выплаты за гибель бойца должны быть положены не биологическим родителям, а тем, кто непосредственно занимался воспитанием и содержанием ребёнка.
«Цель названных выплат — выразить от имени государства признательность гражданам, вырастившим и воспитавшим достойных членов общества — защитников Отечества. Компенсировать лицам, в данном случае родителям, которые длительное время надлежащим образом воспитывали будущего военнослужащего, содержали его до совершеннолетия, оказывали ему моральную, физическую, духовную поддержку, предпринимали какие-либо меры для создания сыну условий жизни, необходимых для его развития. Кроме того, учитывается наличие детской и родительской связи между родителем и ребёнком, а также учитывается наличие фактических семейных и родственных связей во взрослой жизни между погибшим и родителем, которые в указанном случае, по всей видимости, были утрачены в раннем детстве погибшего», — рассказал нам юрист Александр Стебунов.
