Трагическая история в Оренбурге, где бродячие собаки загрызли мальчика, снова подстегнула обсуждение законопроекта о бездомных животных.
соучредитель Центра зоотерапии «Дверь в лето».
Напомню, сейчас государство не убивает бродячих животных: службы отлавливают их, стерилизуют и выпускают. Этот закон был большой победой общественных организаций, зоозащитников и гуманизма в принципе. Мы стараемся уйти от собачьих концлагерей, убийств собак на улицах и в спецхозяйствах, одновременно пытаясь сократить число одичавших псов на городских улицах. Сейчас лоббисты нового законопроекта пытаются вернуть эвтаназию животных. Это вызывает гнев у любителей братьев наших меньших и одобрение тех, кто устал бояться бродячих собак. Мы опять колеблемся. Или нам только кажется, что речь идёт именно об этом.
Все страны, где по улицам не ходят собачьи стаи, однажды решили вопрос радикально — всех бездомных собак истребили, домашних поставили под полный контроль и сделали невозможным пропитание животных на улице. Гуманная Европа — это про розовых единорогов, эффективность не предполагает полумер. Другой полис — Азия, где на улицах толпы животных, часто больных и увечных, но вполне социальных. Плюс есть те самые концлагеря-приюты, которые едва ли прям сильно хуже смерти. Увы, пока не существует полностью гуманных и одновременно финансово осуществимых способов справиться с проблемой бродячих собак. В идеальной истории это поголовная стерилизация, социализация, постоянное кураторство и содержание агрессивных и неприручаемых особей в резервационных парках. Это миллиарды рублей ежегодно, что совершенно невозможно, учитывая количество более острых проблем, например, реабилитацию детей с тяжёлыми заболеваниями.
Что мы имеем сейчас? Не самую плохую ситуацию, кстати. Последние случаи, на мой взгляд, не доказывают, что программа «стерилизуй — отпусти» зашла в тупик: эпизоды нападения собачьих стай были и раньше, когда их отлавливали и убивали. Однако глупо спорить, что проблем нет. Как и раньше, отлавливают и стерилизуют наиболее социальных животных, с дикими париями, видимо, предпочитая не связываться. Стаи псов на улицах тоже не исчезли, как и приюты.
В целом мы стали немножко более гуманными по отношению к животным. Однако сейчас мы лицезреем обратную сторону медали. У многих людей, возможно, складывается ощущение, что животные оказались важнее людей. Как детский клинический психолог я часто работаю с детьми, которые боятся собак, и для них гуляющие в окрестностях собачьи стаи представляют огромную проблему. К счастью, случаи, как в Оренбурге, происходят не так часто, но вряд ли это может успокоить родителей. Всё-таки город создан для того, чтобы в нём жили безопасно люди, и если животные представляют проблему, нам необходимо эту проблему решать. Если это не берёт на себя государство, мы взращиваем самосуд.
Отсюда и бесконечная отрава, разбросанная на улицах, которой травятся домашние животные. И живодёры, которые оправдывают свои низменные потребности тем, что якобы спасают город. И общая атмосфера напряжения, агрессия ко всем собакам. Если человек уверен, что для государства бродячий пёс важнее, чем его ребёнок, он может жаждать мести. Вот почему вполне объяснимы такие эмоциональные требования принятия закона об эвтаназии животных. Однако если мы позволим взять эмоциям верх, то, наверное, не сможем больше называть себя людьми.
Мы должны и дальше искать варианты, как сделать город безопасным для наших детей и в то же время быть для них примером гуманизма. Простите, у меня нет готового рецепта, как решить эту проблему. Более того, я уверена, что простого и, главное, универсального рецепта нет ни у одной страны. Нам остаётся только искать решение и оставаться людьми.
