Ранее мы рассказывали о ребёнке с ДЦП, которого соседи обнаружили в квартире, привязанным к коляске с искусанными губами и протёртыми до мяса пролежнями. В таком состоянии его оставила мать, которая в это время пьянствовала во дворе. После инцидента в полиции заявили, что следов жестокого обращения на ребёнке не обнаружено, а органы опеки намерены включить мать в программу психолого-педагогической поддержки.
Корреспондент Om1.ru пообщался с соседями, бывшими односельчанами женщины и правозащитницей Анной Тажеевой, которая будет добиваться от органов опеки лишения родительских прав матери пятилетнего мальчика.
«Пролежни до мяса»: Омичку обвинили в истязании ребёнка, найденного привязанным к инвалидной коляске
Нам стало известно, что мать ребёнка Анастасия переехала в дом на 2-й Учхозной весной этого года. Ранее она проживала в Чернолучье, где имела репутацию «пьющей, разгульной девушки». Местные жители утверждают, что женщина много пила и чаще всего её можно было встретить в магазине в очереди за алкоголем — обычно она брала сразу по несколько литров на день. Периодически мать ребёнка видели на улице в неадекватном состоянии.
«Она и по деревне голая бегала, и с палками на людей кидалась», — рассказывает жительница посёлка.
Сталкиваться с полицией и органами опеки женщине приходилось и в Чернолучье. Местные жители рассказывают, что Анастасия могла оставить ребёнка совсем одного в ограде частного дома и уйти веселиться. Однажды, когда малышу ещё не было трёх лет, отец ребёнка после очередной выходки матери увёз мальчика к двоюродной сестре. После этого случая домой к женщине и наведались соцслужбы, которые ненадолго забрали мальчика.
Спустя несколько лет Анастасия продала дом в Чернолучье и переехала в город. Нынешние соседи отмечают, что о существовании ребёнка с ДЦП у нового жильца дома они даже не подозревали, поскольку никогда не видели, как она выводит его на улицу.
| |
|---|
| Дом, в котором был найден ребёнок. |
«Мы домой к ней зашли, а у неё везде пузыри пустые. Бутылки все спрятаны: какие-то —в шкафу, другие — по дому разбросаны. У нас продавец в магазине только для неё и заказывала [определённую марку алкоголя]. Она брала сразу по четыре по пять тетрапаков. Мы её и не видели никогда: она, скорее всего, брала и сидела дома в одного пила», — предполагает соседка матери.
После произошедшего женщина первым делом приехала именно в магазин у дома, куда она зашла за алкоголем.
«Я у неё спросила после: «Почему ты ребенка не сдашь в интернат?» — говорит продавщица из магазина. Там хоть какая-то помощь ему будет оказана. Поить, кормить будут. Она мне сказала: «Я думала, вытяну, но не потянула». А сама всем рассказывает, что держит его только из-за пенсии. Она не работает, а получает деньги за уход за ребёнком».
Уполномоченный по правам ребенка в Омской области Елизавета Степкина заявила, что семья наблюдается в детской больнице №8. Медработники систематически посещают больного ребёнка, проводят необходимые обследования и лечение. Вместе с мамой мальчик периодически лежит в больнице №2.
Впрочем, правозащитница Анна Тажеева, заинтересовавшаяся ситуацией, отмечает, что никто из соседей ни разу не видел в доме ни медработников, ни сотрудников органов опеки, которые посещали бы мальчика. Более того, написание ложных актов посещения, по словам Тажеевой, — частая практика.
«Когда такие ситуации случаются, органы опеки начинают задним числом писать акты посещения — это типичная история. Они боятся, что их могут уволить за бездействие и халатность. Семей с детьми с ДЦП мало. Их нужно контролировать, а у нас начинают задним числом писать отчёты. Причём никто из соседей не видел, чтобы их кто-то навещал. И, как правило, таким матерям заранее звонят и предупреждают, чтобы те успели прибраться дома, чтобы у них по отчётам всё было хорошо. А потом мы хороним детей», — делится опытом правозащитница из Новосибирска.
Сейчас, по словам омбудсмена, маму намерены включить в программу психолого-педагогической поддержки: серию консультаций по снятию стресса и принятию ситуации рождения «проблемного» ребенка. Также семью включат в программу «Передержка», которая предполагает организацию личного времени родителя. Таким образом, ребёнка планируют оставить с матерью. В ответ на это соседи по дому заявляют, что ситуацию изменить уже нельзя — они не верят, что органы опеки или психологи не смогут могут повлиять на мать.
«Если ей сейчас отдадут ребёнка, мы во второй раз его уже не спасём», — с сожалением отмечает соседка женщины, которая и обнаружила ребёнка с искусанными до крови губами, пролежнями и ссадинами.
| |
|---|
| Окружают дом лишь болота, заросли и хозяйственные корпуса заброшенных предприятий. |
Единственный вариант развития событий, который видят соседи и правозащитница, — лишение матери родительских прав. В дальнейшем Анна Тажеева планирует связаться с отцом и при возможности поместить ребёнка в реабилитационный центр.
«Сейчас пытаемся собрать информацию о законном представителе ребёнка, то есть отце. Если он по документам является представителем, то мне, конечно бы, хотелось выйти с ним на контакт. Сейчас, к сожалению, у меня нет нитей, чтобы выйти на него. Но ограничивать мать в родительских правах, по моему мнению, надо. А ребёнка нужно поместить в реабилитационный центр, чтобы восстановить его здоровье», — отметила Тажеева.
В отношении матери, по мнению Тажеевой, нужно проводить психолого-психиатрическую экспертизу, чтобы проверить её на «материнское выгорание». Правозащитница считает, что женщина более неспособна осилить уход за ребёнком, а держит его только ради пособий.