В здании Министерства природных ресурсов и экологии Омской области состоялось первое занятие в рамках второго набора Экошколы современных медиа. Первое занятие прошло в формате пресс-конференции, спикером которой выступил министр ведомства Илья Лобов. Мероприятие посетили журналисты разных региональных изданий, в том числе и корреспондент Om1.ru, где каждый профессионал печатного слова мог задать наиболее волнующий общественность вопрос на тему экологии в Омской области.
Илья Алексеевич, вы неоднократно заявляли, что неверное представление об экологической ситуации в регионе обусловлено в первую очередь тем, что журналисты необъективно и очень однобоко освещают эту тему. Разве это необоснованно?
— В Омской области вопросы экологии всегда находятся в топ-3 наряду со здравоохранением и «коммуналкой». Все мы хотим, чтобы ситуация на нашей территории изменялась в лучшую сторону. Но вместе с этим отношение к природопользованию у юридических лиц, которые загрязняют воздух, у граждан, у нас — чиновников и у вас — журналистов играет роль в становлении культуры экологических вопросов в целом. Да, существуют такие экологические рейтинги, согласно которым Омск находится на последних местах. И журналисты часто обращаются к ним. Почему? Потому что это красиво! Это так смотрится! Если написать, что мы на последнем месте, это же все прочитают! Я связывался с теми, кто один из таких рейтингов составлял. Они оценивают не саму экологическую обстановку, а публикации журналистов. Можно ли говорить об субъективности, когда одни и те же новости в разных регионах оцениваются по-разному. Поэтому ещё раз говорю о том, что вопрос экологической повестки решается вместе — и вами, и нами. Чего бы мне хотелось от журналистов? Объективности, беспристрастности. Зачастую журналист погружает в статью своё собственное мнение. Я не учился на журналиста, но мне кажется, что это неправильно — журналист должен собрать мнения с разных сторон и опубликовать их без анализа. Идёт борьба за читателя, за кричащие заголовки… Поэтому, когда мы с вами сотрудничаем, формируем культуру, экологический образ региона, давайте делать это объективно. Пусть читатель сам решает, где правда, а где ложь.
В регионе постоянно фиксируются не только жалобы горожан на удушливые выбросы. Система мониторинга, как правило, подтверждает, что в Омске фиксируется превышение уровня ПДК тех или иных опасных веществ. Отсюда и формирование соответствующей повестки. Разве нет?
— Пятьдесят лет назад мы хотели экономического развития, а сейчас хотим комфорта. Мы и развития хотим, безусловно, но, когда вы встаёте на ступеньку выше, у вас всегда появляются новые потребности. Когда вы достигаете своей цели, вы априори должны поставить перед собой новую цель, иначе вы не развиваетесь. Поэтому несколько лет в экономическом благополучии дали нам надежду, что и качество жизни тоже повысится, а оно, конечно, связано с экологией. И появление площадок, на которых можно высказывать своё мнение, привело к тому, что на проблемы обратили внимание те, кто раньше этого не замечал.
По числу жалоб… Хотя Северный промышленный узел у нас находится на Правом берегу, чаще жалуются жители Левого берега, потому что там больше многоэтажек, больше людей живёт. И этилмеркаптан в 2017 году… Тогда повышенное внимание общественности к состоянию атмосферы Омска помогло попасть нам в (федеральный проект) «Чистый воздух» и получить три миллиарда. Сейчас в проект включены все предприятия Северного и Восточного промышленного узлов. Конечно, нужно время, чтобы их модернизировать: закупить, доставить, смонтировать оборудование и провести тестовый режим. Сроки? 2024-2026 годы — это планируемое окончание модернизации тех предприятий, которые включаются в этот проект.
Городские свалки, рекультивация которых стопорится, поэтому ситуация обретает критический характер. Что происходит?
— Кировская и Ленинская свалки эксплуатировались юридическим лицом, и нами она была включена в проект «Чистая страна», который несёт в себе задачи ликвидации вреда и возвращения в оборот хозяйственных участков. Возникла дилемма: город, передав объект юридическому лицу, передал его с обязательством, а обязательство фактически было передано городу судом. Так нельзя по закону. С участием Виктории Валериевны (Абрамченко, вице-премьер РФ) собрались все стороны: губернатор, мэр, пользователи участка — и пришли к тому, что город расторгает соглашение, но за это юридическое лицо пишет проектная документацию на рекультивацию участков и возвращает их в хозяйственный оборот. На сегодня участки освобождены и размежёваны в соответствии с планом. Проект по Кировской свалке проходит государственную экологическую экспертизу, в случае если всё пройдет в Росприроднадзоре, а проект по Ленинской свалке проходит проверку комплектности документов — мы смотрим, чтобы всё было собрано, и после этого начнётся экологическая экспертиза. В случае, если всё пройдёт быстро, мы сможем уже в этом году даже приступить к проведению работ над проектной документацией, что замечательно. Проведён огромный пласт работ на свалке «Центральная». Она уже рекультивируется. Ещё одна свалка — в Советском округе, в промзоне — считается наиболее проблемной. По ней мы также подали заявку на отбор. При удачном исходе мы ожидаем, что будут выделены средства на рекультивацию объекта, и тогда уже в этом году приступим к ней.
Как так случилось, что в регионе уже почти три месяца не могут окончательно ликвидировать горение на помётохранилище Сибирской птицефабрики?
— Представьте, вы — надзорное ведомство. У вас горит свалка или помётохранилище или идёт обжиг чёрных металлов… Вы выезжаете и фиксируете это. А что дальше? Мы, как отраслевой орган, участвуем в мониторинге, 26 мая фиксируем серьёзное превышение концентрации выбросов. У нас сейчас действует мораторий на проверки, однако, если выбросы превышают 10 ПДК, нам разрешают устроить её. Росприроднадзор выходит на объект, выносит представление об устранении нарушений и контролирует его исполнение. Другое дело, что горящий помёт, как торф, горит внутри, его потушить практически невозможно. МЧС не могут подключиться, так как открытого огня нет, а идёт процесс тления. Можно заливать сверху, но внутри всё будет гореть. Все ведомства сейчас отрабатывают эту историю по максимуму: Минприроды, Минсельхоз, СК, МЧС… Когда закончится эта история и будут ли наказаны виновные? Они уже наказаны, штрафы всем выписаны — но у нас даже уголовная ответственность за отравление воздуха заканчивается штрафом. Кто виноват? Ну, я могу с вами порассуждать на эту тему. Может, чей-то злой умысел, может, нет. Я не знаю и не могу знать.
В Омске был в очередной раз объявлен аукцион на достройку Красногорского гидроузла, что вновь спровоцировало споры о том, нужен ли он нам или представляет экологическую угрозу?
— В решении создания гидроузла нет чёткого ответа, нужен ли он или нет. Есть аргументы «за», есть аргументы «против», я знаю и те, и другие. Но есть один аргумент, который перевешивает всё. С учётом чередования маловодных и многоводных периодов, с учётом всех переговоров, которые мы ведём с соседней республикой и тем, что между Россией и Казахстаном не подписано и не может быть достигнуто соглашение по вододелению, мы рискуем остаться без воды. А 90 % жителей области пользуются водными ресурсами реки Иртыш. В данном случае, это история о безопасности. Китай производит отбор воды, Казахстан… Плюс цели, которое поставило Министерство сельского хозяйства Казахстана по мелиорации миллиона гектаров говорит о том, что будет ещё больший отбор. Допустить даже техническую возможность оставить Омскую область без воды — это допустить риск социального напряжения территории. В нашем случае наличие гидроузла означает безопасность.
Не приведёт ли это к заболачиванию Иртыша?
На этот счёт я могу с вами порассуждать по-обывательски. Я чиновник. Ни я, ни вы не можем дать такие оценки. Оценку даёт экологическая экспертиза проекта. Только с расчётом треугольника выклинивания, скорости течения, движения грунтов проводятся и делаются соответствующие выводы. Я не могу ответить на этот вопрос. Если разрешают строительство, то, конечно, учитывают все пункты — и выклинивание, и заболачивание, и изменение скорости течения.
Долги регионального оператора «Магнит». Почему это случилось и как решается данный вопрос?
— Мониторинг деятельности регоператоров на территории Российской Федерации находится в приоритете у федеральных властей, поэтому здесь я не готов ничего комментировать. Скажу лишь, что сейчас мы видим, что в ряде регионов происходит банкротство региональных операторов, и нам бы не хотелось допустить такого сценария. Почему долг «Магнита» достиг 5 миллиардов рублей? Есть объективные причины, к которым привели те или иные действия РЭК, ФАС, которые потом были опротестованы. И сейчас… Есть механизм возмещения? Да, есть. Но там механизм сглаживающий, и потом, может быть, они свою задолженность получат. У регоператоров, как у коммерсантов, есть перспективы возврата своей «кредиторки» обратно. Они это понимают, они от своих долгов отказываться не собираются, и поэтому банкротиться — всё равно что просто потерять эти 5 миллиардов. Они в здравом уме и твёрдой памяти этого не допустят. Другое дело, что есть кассовые разрывы… К сожалению, на федеральном уровне меры поддержки в виде «веерных денег» не предусмотрены, как это было в ковидное время. Но снизить тариф нам помогут «зелёные» облигации. Потому что сегодня, ввиду отсутствия мест размещения отходов, мусор достаточно далеко увозится. Создание мусоросортировочных комплексов в местах ближе (к городу) позволит сэкономить на транспорте, а денежные средства на строительство позволят не включать их в тариф. Таким образом, логистическая составляющая снизится, а инвестиционную составляющую частично нам компенсирует Федерация за счёт «зелёных» облигаций или в виде грантов.